Пока я осваивался в новом теле, со мной произошло сильно порадовавшее меня событие: я смог безо всякого пермерона «вылететь» сознанием из тела и порезвиться на свободе. Особенно я не озорничал, так, чуть-чуть! Я проник в сознание заведующего отделением реанимации, который находился в своем кабинете. Он как раз пересчитывал деньги, полученные от родственников больного, который находился в его отделении. Я «слушал» его довольные мысли:
— Так! Сколько же мне оставить себе, а сколько раздать докторам? Мне, конечно, половину, а остальное? Поделить на всех докторов? Получится: мне 60 тысяч и им 60 тысяч! Неплохо! Я имею в виду, докторам неплохо! А что? Почти по восемь тысяч на брата — где они еще так получат как довесок к зарплате? Нет много, лучше по 5 тысяч на каждого, еще тысячу — старшей медсестре и пусть все будут довольны тем, что хоть что-то даю заработать сверх зарплаты! В итоге мне достанется 79 тысяч рублей, жаль, что не долларов или евро… Ну, неплохо! Отлично я всю сумму «раскидал»! Да, надо бы еще выделить деньги на покупку электрочайника для отделения! А, пусть все врачи отделения скинутся и сами купят чайник — я же даю им возможность заработать «слева»!
На этом моменте я «взял» его сознание под контроль и вот что получилось…
«Заведующий» пошел в ординаторскую, собрал всех докторов (Мишка там тоже был) и сказал:
— Так, орлы! Родственники принесли деньги за больного Коноплева, бизнесмена. Он у нас со значительным улучшением и на днях мы его переведем в нейрохирургию. Вот деньги, 120 тысяч! Делите на всех врачей нашего отделения поровну. Мне в этот раз не надо!
И ушел. Мишка потом рассказывал, что все доктора-реаниматологи были в шоке от аттракциона невиданной ранее щедрости заведующего. Тем более, что обычно бывало наоборот: ему доставалась львиная доля от «благодарностей» родственников.
Натворив дел, я легко вернулся в тело Станислава. И мне все это очень понравилось: кажется, я потерял зависимость от пермерона и смогу теперь «летать» сознанием когда захочу! Но это еще требуется проверять…
Мое нынешнее тело было, к сожалению, похуже, чем у Тарга или у меня прежнего. Не такое рослое: всего 175 см. Не такое накачанное — не дружил, видимо, Стас Курбатов со спортом. Но ничего, теперь подружится! А в остальном меня это тело устраивает!
На следующий день к обеду я уже находился в четырехместной палате травматологического отделения. Соседи попались нормальные: два парня от 20 до 30 лет — мотоциклисты после ДТП с переломами бедренных костей в сочетании с сотрясением головного мозга; и очень пожилой мужчина, около 80 лет, которого избил собственный сын, с множественными переломами ребер. Его перевели из реанимации неделю назад.
Оживленных разговоров между больными не было. А меня успели спросить только о том, как я получил травму. Удовлетворив свое любопытство, парни тут же от меня отстали. Им уже обрыдло много дней и ночей лежать в кроватях со скелетным вытяжением.
А всего через час ко мне пришла Наташа. Она меня покормила чем-то домашним — я еще не очень уверенно ложку в руках держал.
Посидела со мной почти два часа, а потом пришла медсестра и сказала, что посещение родственников закончено.
Через три дня по ходатайству Михаила меня выписали домой.
Каждый день к нам домой приходили Максим и Михаил. Мишка проверял, как я двигаюсь, разговариваю, ем и пью. Выслушивал легкие и сердце. А Макс осматривал мои конечности и развлекал беседами. А с ним мне всегда было удовольствием поговорить! Тем более, что речь у меня восстановилась быстрее, чем я ожидал. Я имею в виду нормальную речь, как у совершенно здорового человека. Первые дни я вообще с трудом простые слова выговаривал, но потом — все наладилось, и я приноровился. Как я сейчас понимал Тарга! В общем, всем все нравилось. И я выздоравливал как на дрожжах. По четыре часа в день я занимался на тренажерах, которые купила Наташа в спортивном магазине, потратив все наши «земные» сбережения. Не говоря уже о гантелях, ходьбе, беге, плавании (меня возили в бассейн через день). Через полтора месяца и мышцы подкачались и я стал похож на нормального мужчину, а не на доходягу.