А Мишка, после стажировки в нескольких столичных медицинских центрах, удивил местную медицинскую общественность своим умением разбираться со сложными клиническими случаями. Сначала, когда он первый раз поставил правильный диагноз при сложнейшей патологии, находясь в массе медицинских сотрудников, это всех удивило, но это списали на случайность и везение новичка. Когда таких случаев стало гораздо больше, его привлекли работать в Королевскую медицинскую академию и в лучшую медицинскую клинику королевства. Так, на всякий случай — вдруг как-то пригодится. Но Михаил и там всех поразил тем, что ни разу не ошибся в сложных клинических случаях ни с постановкой диагнозов, ни с лечением. Вот тогда к нему стали относиться серьезно и предложили стать ведущим специалистом одновременно в реаниматологии, терапии и нефрологии — не только в клинике, но и в королевстве.
Наташа, несмотря на беременность, продолжала активно работать в Высшем Королевском Совете и правительстве. Последние два месяца король Тарг совсем перестал посещать заседания Совета и правительства, говоря мне:
— Вы и без меня прекрасно справляетесь с делами! Раньше, хотя бы мой голос, как председателя Совета, был нужен, а теперь, когда у вас там большинство? Я лучше пойду и потрачу время на что-нибудь более интересное!
— Да, знаю я этот твой интерес: старшая дочь герцога Ротшера! Откуда знаю? Игорь Иванович сообщил. То-то герцог стал мягким, лояльным и добродушным до безобразия!
— Кстати, Алекс, ой прости! Стэн Фарагон! Когда вы с Наташей собираетесь пригласить меня на свадьбу?
Я смутился: да уж, затянул я с этим вопросом, да и дела совсем задавили. Но ответил, подумав:
— Ты прав, тянуть дальше как-то совсем уж… Так что — через 5 дней свадьба! Приходи!
Он разулыбался:
— Ну, наконец- то, а то я уж думал, что ты боишься идти под венец! Надеюсь, ты сделаешь это событие достоянием общественности?
Я с неудовольствием подтверждающе кивнул. Конечно, мы бы с Наташей (я знаю ее мнение) лучше бы поженились как на Земле — только свои! Но здесь я — канцлер и свадьба уже становится важным государственным мероприятием. Ладно, скажу секретарю, чтобы готовил это мероприятие, а Макса попрошу, как личного помощника, проконтролировать и учесть мои пожелания.
А на другой день меня убили…
Дело было так: я ехал навестить Фарагона в его поместье. Это стало уже моей привычкой, а не обязанностью. Поговорить с умным человеком, поделиться с ним планами, своими сомнениями, почувствовать от него моральную поддержку, а иногда и более того, — он мог развернуть мои мысли совсем в другом направлении, в другом ракурсе и сложнейшая, казалось, проблема оказывалась обычной, заурядной, решаемой задачей. Вот и сейчас я ехал, убаюкиваемый мерным ходом бронированного автомобиля, рядом ехали машины сопровождения и охраны, и в окна я не смотрел. Как вдруг машина встала чуть ли не на дыбы, а потом раэдался страшный грохот и через мгновение я куда-то полетел и сознание мое померкло. Сколько мгновений или минут прошло, я не знаю, но я опять стал парить своим сознанием, отделенным от тела, над происходящим. Посмотреть было на что: мой искореженный автомобиль валялся на обочине дороги, из него выползал один из моих бойцов охраны и тащил за собой другого. Вскоре я увидел и свое бессознательное тело, лежащее метрах в десяти от машины. То ли меня уже вытащили из машины, то ли взрывной волной выбросило из нее — я не понял. Прямо посередине дороги зияла огромная воронка от взрыва, две машины сопровождения из четырех тоже лежали на боку, а оставшиеся в строю бойцы личной охраны и агенты из КСО заняли оборону и отстреливались из автоматов от неведомого и невидимого пока противника. Я хотел попытаться вернуться сознанием в свое тело, но меня внезапно что-то вышвырнуло из окружающей обстановки и я оказался в пустоте, где не было ничего: ни света, ни полной темноты, ни людей, ни природы, даже звуков не было. Стало не по себе — такого еще я никогда не испытывал. Я облетел по округе приличное расстояние, но так ничего вокруг себя не обнаружил. Вот тогда стало страшно. Появились мысли: