— О чём таком ты хотела поговорить? — без особо интереса спросила Франтишка.
Поговорить я хотела очень о многом. Мои скудные воспоминания пробуждали во мне эмоции столь яркие, что их едва ли удавалось сдерживать внутри. Следуя совету Марии, я скрывала своё прошлое от Юлиана. И требующие выхода чувства доверить я могла только Франтишке. Однако, услышав о её тяжёлых переживаниях, уже не в силах была рассказать и половины.
— Я кое-что вспомнила о себе.
— Правда? — искренне обрадовалась Франтишка. — Что же это?
— Первая буква имени.
В дыме повисла тишина. Зелёные глаза смотрели на меня расстроенно, почти сочувственно.
— И… только?
— Хоть что-то.
— Если ты так говоришь, — Франтишка откинулась на спинку стула и глубоко затянулась, — то я не буду беспокоиться. Но неужели ты захотела встретиться только ради этого?
— Для меня это важно. Не могу же я остаток жизни прожить с чужим именем.
— Имя не определяет тебя, — холодно произнесла Франтишка, и в груди у меня кольнуло. — Так я считаю. Родители выбирают нам имя, ещё не зная, какими людьми мы вырастем. Много ли смысла тогда за него держаться?
— Но ведь в имена вкладывают какой-то смысл. Разве родители через имя не желают нам определённой судьбы?
— Далеко не всегда. А если и желают, с чего должны мы их желания исполнять? Что это за жизнь, если с самого рождения ты живёшь так, как этого хотят другие?
— Детям нужна направляющая рука. Для их же блага.
— Да, да, конечно, для блага. Очень удобное оправдание.
Франтишка всё больше раздражалась, и я поспешила закрыть тему. Надавила ли я на больное или просто завела разговор не в то время, понять было сложно. С Франтишкой часто было сложно. Когда казалось, что я наконец разглядела все грани её характера, она поворачивалась ко мне новой, неожиданной стороной. И по какой-то причине я была убеждена: то, что Франтишка прячет в глубине своего сердца, навсегда останется для меня загадкой.
Встретившись с ней в агентстве на следующий день, я внезапно почувствовала между нами напряжение. Правда, потом решила, что мне почудилось. Возможно, так на Франтишке сказывалась усталость: не было ни широких улыбок, ни лёгких движений. Только Лайонел, пусть и ненадолго, возвращал радость в её глаза.
— Кстати, я собираюсь устроить небольшую вечеринку, — с предвкушением сказал он, — для нашего скромного коллектива. Завтра после работы все вместе поедем в мой загородный дом. Как вам идея?
— Завтра вторник, — заметил Кир.
— И что? Вы с Петером всё равно не работаете.
— Но вечеринка в начале недели…
— Почему бы и нет, — поддержал вдруг Петер. — Недавний пикник прошёл не слишком удачно.
— К тому же Мария уже всё одобрила, — довольно улыбнулся Лайонел. — Считайте, что прийти — это ваша обязанность.
Кир только покачал головой.
Легка на помине, Мария спустилась со второго этажа и заглянула в кухню.
— Все в сборе? Идём в гостиную, у меня есть к вам дело.
Звучало слегка угрожающее. Непохоже, чтобы кто-нибудь знал, о каком деле шла речь. Молча и с некоторой настороженностью мы прошли в гостиную и выжидающе наблюдали за действиями Марии. Она же с привычным спокойствием выдвинула средний ящик комода, извлекла из него фотокамеру и, встретив наши вопросительные взгляды, сказала:
— Хочу сделать общее фото, пока вы не разъехались кто куда по Приглашениям.
Франтишка пришла в восторг.
— Маричка, почему же ты раньше не сказала, что у нас есть камера? Мы бы уже столько фотографий сделали! Ой, а это обязательно сегодня? Сказала бы заранее, я бы оделась подобающе. Подождите чуток, хотя бы макияж пойду поправлю и причёску.
Договаривая последнюю фразу уже на ходу, она умчалась в ванную.
— Как, оказывает, легко её приободрить, — усмехнулся Кир.
— Каждый раз удивляюсь, — отозвался Лайонел. — Ну что, Мария, где нам расположиться?
— На диване, — ответила она, параллельно осматривая камеру на предмет поломки. — Все должны поместиться.
Вскоре в гостиную влетела Франтишка, посвежевшая и заразительно радостная. Она окинула диван критическим взглядом и энергично принялась нас рассаживать.
Когда мы были почти готовы, в дверь позвонили.
— Серьёзно? В такой момент! — Франтишка вскочила на ноги.
— Я открою, — невозмутимо произнесла Мария и вышла в прихожую.
— Если это клиент, пусть ждёт. Мы не настолько благородные, чтобы браться за работу по первому зову.