Месторасположение шатра ловца безошибочно определялось от самого входа на площадь по громадному скоплению людей и крикам:
— Посмотрели и уходите, дайте другим на чудеса поглазеть!
Покупатели образовывали отдельную очередь, стоящую на выделенном ей коридоре, обозначенном красной ковровой дорожкой. Коридор рассекал толпу простых любопытствующих, ведя прямо к владельцу торговой точки. Знаменитый ловец сам по себе притягивал взгляды энергичным, обветренным лицом со следами ожогов и шрамами от когтей — наглядными доказательствами того, что добыча частенько попадалась несговорчивой — и колоритным нарядом бродяги-охотника. Чёрный кожаный жилет поверх коричневой рубахи и такие же брюки ловца были сплошь усеяны карманами и тесёмками-держателями для кинжалов, стрел, сетей, мешочков с флаконами зелий и прочих приспособлений неясного назначения. Через широкое плечо перекинута сумка, в которую то и дело под зорким взглядом синих глаз ловца перекочёвывали золотые и серебряные монеты, вручаемые покупателями товара. Смоляные блестящие волосы ловца перехватывал обруч, украшенный зубами драконов. Такие же белые клыки изогнутой формы продавались за звонкую монету: от разнообразия товара на прилавке разбегались глаза.
— Собственноручно клыки дёргал? На этом видна капля запёкшейся крови — неужели у ещё живого гада выдернуть зуб не побоялся? — подозрительно спросил очередной покупатель, привередливо осматривая ассортимент всяческих клыков.
— Всё, что ты видишь, добыто моим трудом и руками, а бояться ловцу не положено, — отрезал Сет. — Запретные Земли не для трусливых.
Амулет истинности слов (обязательный инструмент продаж в любой лавке, не позволяющий дельцу дурить клиентов) засветился зелёным, подтверждая правдивость ловца. Такой же зеленью налились амулеты осторожных, недоверчивых покупателей, предпочитающих полагаться на собственный инструмент проверки. Впрочем, учитывая, сколько начинающих и уже опытных ловцов погибло за границей полога, стремясь разбогатеть на ингредиентах для магических амулетов и зелий, никто и не полагал, что поход в Волшебный лес — это увлекательная прогулка. Места обитаний магических животных были смертельно опасны для людей.
Верный ученик и помощник ловца — белобрысый мальчишка Фредо — крутился тут же у лавки, нахваливая товар, разъясняя покупателям, что есть что, и травя байки о сказочных способностях магических существ и о том, какие смертельные опасности сопровождали охоту на них. Амулеты правдивости у стоящих рядом покупателей то краснели, то зеленели, но на них не обращали внимания: небылицы на то и придуманы, что рассказывают их для красного словца и пущей рекламы ради.
Любопытствующие дрожали от страха, рассматривая пару живых фениксов, сидящих в просторной клетке, укрытой магической пеленой: алые перья птиц горели жаром, как пылающие в печи головёшки, и могли поджечь любой горючий материал. Ворох перьев на прилавке уже не пылал огнём, а лишь ярко светился, сообщая, что магия в товаре есть. Со временем свечение тускнело и перья теряли свою ценность, как магический продукт, поэтому являлись товаром скоропортящимся, и ловцы предпочитали привозить фениксов живьём и ощипывать их согласно спросу.
Кроме фениксов в трофеи ловца входили и другие животные. Самой живописной группой, привлекавшей наибольшее число взволнованных взглядов, была тройка крупных летучих мышей — вампиров. Эти летучие мыши имели мягкую плюшевую шкурку тёмно-серого цвета и чёрные кожистые крылья, в сложенном состоянии прикрывавшие их, как плащи. На первый взгляд от обычных мышей они отличались размерами (простые летучие мыши не бывают ростом с взрослого человека) и умением стоять на длинных задних лапах, опираясь на перепончатый хвост. Второй взгляд выявлял больше отличий: красные глаза-бусинки вместо чёрных, чересчур пронзительный для зверя взор и острые, моментально выдвигающиеся из челюстей клыки.
Однако главная особенность мышей-вампиров заключалась в том, что они могли создавать иллюзию человеческого облика, приманивая поближе самую вожделенную добычу: вампиры слыли любителями человеческой крови. От ловцов доходила информация, что страх делает кровь человека горькой, поэтому вампиры предпочитают не нападать на жертву, а обольщать её, погружать в сладкое забвение фальшивой страсти и пить кровь с наслаждением, пока жертва бьётся в экстазе от навеянных магией грёз. Укус вампира действовал на людей, как сильнейший наркотик-галлюциноген. Человек, попавший под власть чар вампира, видел себя на ложе любви с небесно-прекрасным созданием, тогда как в реальности быстро умирал от кровопотери, обеспечиваемой присосавшимся к нему упырём.