- Мы даже не знаем, что это такое! Мы даже не знаем, есть ли это, чтобы готовиться к этому в первую очередь!
- Итак, что, все это лишь огромное совпадение?
- Да!
Эммет отклонил мой аргумент со звуком отвращения и сказал: - Прими реальность, Эдвард.
Это был момент, когда я сломался. Даже с Джаспером, тушащим жар моего гнева, я знал, что я должен был чувствовать, именно поэтому я занес свой кулак и впечатал его в лицо Эммета. Этот шаг был настолько быстрым и мощным, что не было никакой возможности, что он когда-нибудь мог бы надеяться избежать или уклониться от этого. С громким грохотом мой брат-примат взмыл в воздух. Было очень приятно наблюдать за его движением по дуге вверх и в сторону от меня, не способного справиться с силами, действующими на его бессмертное тело. Гравитация должна была завершить его падение в середине башни. К моему крайнему удивлению, однако, он столкнулся с невидимой преградой, как раз когда начал спуск, столкновение сопровождалось громким, внезапным глухим ударом.
- Эээ! Что за…!
Джаспер и я стояли неподвижно, замерев в полном и абсолютном шоке. Желание потереть глаза (только чтобы убедиться, что это не привиделось мне) было почти невозможно игнорировать.
Эммет, тем временем, вскинул руки с ослепительной скоростью, хватаясь за опору таинственного препятствия, тем самым оставляя себя в воздухе. – Хм…
Через некоторое время любопытство перевесило замешательство, и он легко подтянулся одним изящным движением, пока не встал, чтобы не висеть безвольно.
- Эм? – прозондировал Джаспер.
Мой гнев теперь был забыт, я смотрел, очарованный, как наш важный брат исследовал воздух кончиком ноги, его баланс ни разу не нарушался, пока он изящно тянулся, как опытный исполнитель.
- Это своего рода дорожка, - заявил он взволнованно, идя к нам. В конце концов, он добрался до места, где заканчивалась винтовая лестница, и прислонился к балюстраде, отделяющей видимое от невидимого. – Они соединяются.
- Но что это? – задавался я вопросом.
Эммет весело пожал плечами. – Понятия не имею. Давайте выясним!
Я не спорил, как и Джаспер. Мы перепрыгнули через разделитель без колебаний и единым фронтом, с Эмметом во главе, последовали по извилистому пути, что он наметил для нас, идя более медленно, когда мы достигли неизведанной территории. Дорога была узкой и извилистой, жесткой под нашими ногами. Она прорезала непосредственно центр башни и вела нас в сторону, противоположную той, где мы начали, заканчиваясь в секции каменной кладки, где удачно был расположен факел на стене.
Эммет развернулся к нам лицом, его губы растянулись в гигантскую зубастую улыбку. - Вы думаете о том же, о чем и я?
- Ты же знаешь, - ответил я на это не менее восторженно. Его глаза блестели, как морозные алмазы, наполненные неутолимым стремлением к приключениям. Он повернулся еще раз, делая последний шаг, чтобы обхватить своими пальцами железное бра. У него в мыслях я наблюдал, как его пальцы прошлись вдоль небольшой металлической части, на которой было тиснение в форме кошки. Образ был похож на древний египетский иероглиф.
Любопытно.
К моему огромному разочарованию, Эммет колебался, намереваясь усилить и продлить напряжение. Оранжевое пламя плясало на фоне теней, мерцая периодически, тихо маня. Я затаил дыхание.
Наконец, когда волнение стало слишком болезненно переносить — спасибо отдельно взятому вампиру-эмпату — Эммет закончил с этим. С клише, но глубоко приветственным кликом, рычаг опустился вперед от стены, что вы и ожидаете увидеть в старых черно-белых фильмах ужаса. А потом, подобно кирпичной стене позади Дырявого котла, делящейся на две, образуя вход в Косой переулок, каменные блоки начали дрожать и трястись, создавая невообразимый гул, который отразился вплоть до фундамента астрономической башни.
Другие тоже должны были услышать это, определенно. Я заглянул в мысли Элис, ожидая найти ее настороже. Однако она совершенно не обратила внимание, как и остальные, на громкое событие, произошедшее на моих глазах. То, что изначально представлялось довольно обычной стеной, превратилось в нечто совершенно иное. Кирпичи сложились наружу, образуя небольшую, идеальную арку, через которую мы увидели первые ступеньки секретной лестницы, построенной в стенах Хогвартса.
Как мы могли не знать об этом? — недоверчиво подумал Джаспер, вспоминая разрушения, которые произошли во время битвы с Воландемортом.
- Одному Богу известно, какая магия защищает это место, - пробормотал я.
Осторожно мои братья и я придвинулись к краю, чтобы мы могли заглянуть за угол. В секунду, что наши головы пересекли границу, расплавленный свет начал наполнять узкий проход, полдюжины дополнительных факелов самовоспламенялись, освещая изогнутый путь, пока не исчезали из вида.
Казалось, прошли часы, как мы втроем стояли в полном оцепенении, погрузившись в тишину от абсолютной неожиданности, пока, наконец, Эммет не прошептал: - Мечты реально сбываются.
Ребенок до мозга костей.
- Как ты думаешь, что там? — спросил Джаспер, пытаясь услышать признаки жизни. Я искал тоже, но не нашел даже намека на посторонние мысли.
- Есть только один способ выяснить это, - сказал Эммет, прежде чем вошел в коридор, готовый продолжить приключение. Это было всем, что его когда-либо интересовало в жизни, и здесь это было преподнесено на серебряном блюде.
Не было никаких окон возле скрытой лестницы – ни клочка света, за исключением пламени, которое горело через определенные промежутки. Кроме того, здесь не было пыли и паутины, и даже крошечных существ, которых ты ожидаешь обнаружить в подобном месте, еще не рискнули появиться тут.
Там нет посторонних запахов, – отметил Джаспер. – Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то был здесь.
Две минуты продолжался наш спуск, запах и аромат претерпели заметные изменения. Я мог бы попробовать на вкус затхлую влажность, и земляной запах отчетливо улавливал мой нос. Мы спустились до уровня земли и продолжали путь все глубже и глубже. Джаспер и Эммет также заметили изменения, но не прокомментировали это.
Постоянные повороты туннеля были последовательными, продолжаясь, пока мы не достигли самой нижней ступеньки, спустя целых пять минут с начала нашего путешествия. Длинный, прямой коридор простирался перед нами, стены которого были задрапированы чистой, белой парусиной, прекрасно сохранившейся, хотя ей должно было быть десятки лет, по крайней мере. Я хотел запустить сквозь нее свои пальцы, просто чтобы быть уверенным, что это реально, но я слишком боялся, что она превратится в прах, если я сделаю это.
Я со своими братьями не решался сделать шаг у подножия лестницы. Мы смотрели в самый конец коридора – около тридцати метров, - где он переходил в новое помещение. Туннель был слишком узким, чтобы дать четкое представление о размерах следующей комнаты, но внутреннее предчувствие говорило мне, что это будет впечатляющим.
Я оказался прав.
Могла ли моя челюсть упасть на пол? Без малейшего представления. Я был слишком занят, гуляя по холлу размером с собор, стены которого, наряду с двумя рядами колонн, были целиком покрыты золотом. Драгоценный декор, однако, был не самой удивительной деталью сегодняшнего дня. Несмотря на быстрый автомобиль и несколько оффшорных банковских счетов, я не был материалистом. Богатство и сокровища не были основополагающими для моего счастья.
В комнате находился, достигая ошеломляющей высоты в семьдесят футов, самый большой сфинкс, которого я когда-либо видел за свою жизнь. Каждая деталь колоссального монолита была хитро вылеплена и совершенно не повреждена, в отличие от памятника, все еще стоящего на плато в Гизе. Этого, конечно, и следовало ожидать, когда кто-то продумал феноменальное убежище, защищающее его от выветривания и эрозии.
Сфинкс лежал на животе, с гордой головой женщины, поддерживаемой мощным телом льва.
Я хотел что-то сказать, перевести мое удивление в речь, но слова застряли в горле, заблокированные непреодолимым чувством изумления.
Эммет был первым, кто подошел к сфинксу. Ее древние, известняковые глаза смотрели слепо, и, тем не менее, они все еще были, так или иначе, пронзительными и суровыми. Я нашел себя успокаивающимся, что их взгляд не пригвоздил меня к земле.