Выражение его лица быстро испортилось, когда он заметил мое присутствие. Астория отреагировала аналогичным образом, ее выражение лица стало ледяным, когда ее взгляд остановился прямо на мне. Ни один из них не был особо в восторге, когда они вспомнили, что я мог слышать каждую их одурманенную мысль. В то время как они оба были выходцами с факультета Слизерин, это не значило, что я хотел заставлять их чувствовать себя неловко, поэтому я продолжил пристально смотреть на Беллу, притворившись, будто не обращаю никакого внимания на все остальное, кроме нее.
Белла заказала чай и пшеничную лепешку, украшенную малиновым вареньем и взбитыми сливками. Я довольствовался простым созерцанием, ибо еще не было никаких следов жжения у меня в горле. Одинокая зажженная свеча, стоящая в розовом стеклянном подстаканнике, находилась в центре стола, создавая мягкое освещение по сравнению с затемненным помещением. Мадам Пудифут, должно быть, решила, что приглушенный свет и свечи лучше подойдут для атмосферы Дня Святого Валентина, поскольку это позволяло присутствующим парам получить определенную степень интимности.
Несмотря на слабое освещение, Блейз Забини все-таки смог распознать Беллу среди присутствующих. Он сидел в дальнем углу с Панси Паркинсон, устремив свой взгляд на девушку рядом со мной. Я понял из его мыслей, что он не слишком заинтересован в своем свидании; его единственным мотивом для проведения времени с ней наедине являлось то, что он был слишком горд, чтобы проводить выходные в одиночестве, и поскольку Панси была одной из самых популярных девушек на Слизерине, он посчитал правильным принять ее предложение. Маска холодного безразличия скрывала его внутреннюю меланхолию, которая, вероятно, исчезла, потому что его пассия только что почувствовала легкую вспышку ревности, когда она заметила мою невесту.
- Фу, а я уж подумала, что пахнуло из мусорного бака, - злобно посмотрела она, намеренно добавляя язвительности в голос и громкости.
Белла язвительно усмехнулась. – Рифмованный слэнг Кокни? Снова, как оригинально. После восьми лет, ты бы подумал, что ей должно было надоесть острить по поводу Янки. – Ее пальцы нетерпеливо барабанили по столу, указывая на ее раздражение. – Если бы Панси нашла оригинальный способ, вся школа относилась бы ко мне, как к безвкусной американской идиотке, с первого дня. Я ненавижу этот стереотип.
Я пожал плечами. – Я, что, похож на американского идиота?
Белла резко сняла свое пальто и повесила его на спинку стула. – Будь серьезным, - ответила она, торопливо разматывая шарф вокруг своей шеи.
- Я серьезен, - вернул я взгляд. В этом был смысл, и я был полон решимости это доказать.
- Ну, конечно, ты не идиот. Ты вампир.
Я кивнул. Я мог быть много кем, но совершенно точно не идиотом. – Ты думаешь, что другие студенты думают, что я идиот?
- Куда ты клонишь? – спросила она, сузив глаза с подозрением.
- Ответь на этот вопрос.
Белла вздохнула и покачала головой.
- Думаешь, они считают, что ты идиотка?
- Нет.
- Ну, тогда не имеет значения, сколько раз кое-какие жалкие лица будут пытаться и действовать стереотипно, факт остается в том, что большинство людей видят это таким, каким оно является на самом деле – куча вздора.
- И все-таки досадно, что мы стереотипны для всех, однако. – Ее руки вцепились в столешницу. Они были так крепко сжаты, что побелели костяшки. Мне не нравилось видеть ее в таком напряжении; это заставляло меня ощущать неловкость, вот почему я почувствовал необходимость потянуться к ней и ослабить ее хватку. Она вздрогнула от контакта, но, казалось, расслабилась, особенно когда я начал поглаживать нежную кожу ее ладоней.
- Почти все ненавидят стереотипы, Белла, но ты должна помнить, что это работает в обе стороны. Если стереотипы являются правдой, все твои британские друзья должны быть разделены на две категории: бледные снобы из высшего общества с лошадиными зубами, которые охотятся на лисиц, ради развлечения, и говорят на правильном английском языке или одутловатые кокни с плохими зубами, которые живут на диете из рыбы и чипсов, и больше ничего.
Затем мы оба посмотрели по сторонам, обратив внимание на сидящих за соседними столиками. Диапазон отличительных признаков был невероятен: жители Йоркшира, представители западной части страны, маньчжурийцы, ливерпульцы, уроженцы Ньюкасла, Уэльса, Шотландии, «Черной Страны» [п/п: каменноугольный и железообрабатывающий район в графствах Стаффордшир и Йоркшир], восточной части Новой Англии, юго-восточной части страны и так далее. Цвет кожи тоже варьировался: фарфоровый и сливочный оттенки преобладали, благодаря слабости солнечных лучей (Великобритания располагалась даже выше географической широты, на которой был Форкс). Я задался вопросом, был бы тон кожи Беллы темнее, если бы она провела свою юность в Аризоне, а не в Шотландии. Наверное, нет. Люди с более темным тоном кожи также присутствовали в чайной; кроме того, почти у всех находящихся в этом месте были красивые зубы молочного оттенка.
- Только идиоты верят стереотипам, Белла. Благодаря этому у нас есть Джерри Спрингер, различные политики и маленькая вещь под названием MTV; у англичан есть собственные, благодаря Мэри Поппинс и многолетним традициям аристократии, рожденной от родителей, состоящих в кровном родстве, к последней из которых, вероятно, относится род Панси Паркинсон.
Я получил шлепок по своему плечу за последний комментарий.
- Теперь ты стереотипен.
Я поднял ладони в обороне. – Око за око, любимая.
После нескольких смешков по этому поводу, беседа потекла в более романтическом русле. Я едва замечал дождь из конфетти, что падал сверху, потому что я был слишком занят, любуясь глубиной глаз Беллы и каждой черточкой ее лица кремового оттенка. Когда же я заметил, он напомнил мне о нашей скорой свадьбе, что заставило меня маниакально усмехнуться, особенно когда я вспомнил, какой возможный вариант есть у будущего союза.
Ни единожды я размышлял, следует ли мне найти способ, чтобы рассказать Белле о Ренесми. Заклинание, наложенное Акхарет, однако, действовало в полную силу, что означало, что такие мысли всегда сопровождались непреодолимым предчувствием. Я старался не зацикливаться на этом долго и просто продолжал любить Беллу каждой частицей своего существа.
Ее сердце ушло в пятки, когда я пододвинулся ближе, что удивило меня.
- Я люблю тебя, - прошептал я, скользя своими губами вдоль ее щеки. Жар ее кожи увеличился от моего прикосновения, пылая рядом с моей морозной кожей. Мне не понравился столик, разделяющий нас, и поэтому я передвинул ее стул. Она вздрогнула, когда я приподнял его над полом, поместив свою руку под сиденье, чтобы удержать вес. Осторожно я поставил стул на пол подле своего и переплел наши с Беллой пальцы под столом.
Белла наклонилась вперед, и ее аромат окутал меня, когда она выдохнула рядом с моим лицом. Я глубоко вдохнул его, благодарный за отсутствие жжения от яда. Даже без привычного хищного желания, лавандовый запах все еще опьянял.
После чайной мадам Пудифут, Белла и я добрались до магазина перьев Писсаро. У Беллы поизносилось перо, и поэтому я купил ей новое, сделанное из пера фазана золотисто-черного полосатого окраса, наряду с набором разноцветных красок, чтобы пополнить ее набор для письма.
Мы присоединились к Карлайлу и Эсми в Трех Метлах в последний час своего визита. Моих братьев и сестер нигде не было видно. Я не смог найти их мысли и пришел к выводу, что парочки, должно быть, воспользовавшись преимуществом Дня Всех Влюбленных, решили провести некоторое время наедине.
Невилл тоже присоединился к нам, но он был в сопровождении Ханны Эббот, и поэтому было не самое подходящее время, чтобы обсудить план Карлайла. Когда Эсми и девушки пошли купить еще выпивки, однако, Карлайлу удалось кратко поведать волшебнику о своем прогрессе.