Селвин выразил одобрение. – Знаешь… зеркальце – это не подходящий атрибут. Мы должны помочь ей с этим, Рудольф.
- Согласен.
Я закричала в знак протеста, когда он наклонился, чтобы вырвать устройство из моих дрожащих пальцев. Помимо моего обручального кольца, оно было моей единственной связью с Эдвардом, так что я кричала сильнее, чем когда-либо, когда оно было отобрано.
– Эта молодая сливочная кожа у тебя просто уж слишком безупречна, если ты спросишь меня, - произнес Рудольф. – Несколько несовершенств добавит… отличительных признаков человеку.
Я с ужасом наблюдала, как он волшебным образом увеличивает зеркало. Затем с большим рвением он поднял его напротив большого валуна, повесив его так, чтобы у меня было четкое представление о моей верхней части тела. Потом он развернулся обратно ко мне лицом. В следующие несколько мгновений все, кажется, происходило в замедленном темпе. Мутнеющие глаза Рудольфа. Мучительное спокойствие поселяется на его лице. Я могла бы справиться с возбужденным состоянием, но его резкая потеря эмоций ужаснула меня сильнее, чем что-либо. Здесь был психопат, насколько я могла судить. Вдруг он высоко вскинул руку над головой, после чего опустил ее вниз, словно кнутом рассекая воздух.
С жестким треском проклятие врезалось в мое тело, проникая сквозь кожу так же легко, как нож проходит сквозь масло. Громкий стон слетел с моих губ, когда острая и страшная боль разлилась в груди. Я замотала головой, пока мучения продолжались, только чтобы столкнуться со своим жалким отражением. Кровь окрасила мою белую школьную блузу, а под большим разрезом ткани находилась страшная рваная рана – от этого же проклятия страдал Драко Малфой, когда Пожиратели Смерти пытали его в гостиной Слизерина.
Я едва успела морально подготовиться, прежде чем волшебная палочка обрушилась вновь, и новый глубокий порез появился на моем животе. Потом еще один на бедре.
- КРУЦИО!
Мир погрузился в огонь и сильную боль, как только проклятие врезалось в мое тело. Была только одна вещь болезненней, чем это. Только яд вампира мог принести больше мучений, чем Круцио. Было ощущение, словно меня облили маслом, крепко привязали к столбу и, наконец, подожгли. Мой позвоночник невольно выгнулся, подчиняясь мощной агонии.
Вновь Пожиратели Смерти ликовали и смеялись.
- Не убивай ее слишком быстро, Рудольф, - усмехнулся Трэверс, отвлекая своего друга и непреднамеренно давая мне небольшую передышку. – Остальные из нас тоже хотят своей доли.
Рудольф засмеялся и произнес: - Поверь мне, после того как я видел убийство ею моего брата, у меня нет никакого намерения подарить ей быструю смерть.
Измученная, моя голова повернулась на бок. Я просто хотела закрыть глаза и лишиться чувств; конечно же, все изменилось в секунду, что я увидела красивое лицо Эдварда, разгневанное и славное – ангел мести и разрушений – когда он смотрел на меня из зеркала, незамеченный отвлекшимися Пожирателями Смерти.
Мой следующий крик не имел ничего общего с проклятием бичевания от Рудольфа; я взвыла потому, что загорелая кожа, рыжеватые волосы и холодные глаза сменили образ моего любимого вампира. Брон, враждебно настроенный аврор, взглянул через стекло, окинув взором сцену перед ним.
Психопат повернулся к своим друзьям. – Кто еще хочет поучаствовать? – крикнул он весело. Они ответили с очевидным энтузиазмом и вышли вперед.
- Я собираюсь насладиться этим, - хихикнул Долохов. – Я действительно, действительно собираюсь насладиться этим.
Пожиратели Смерти сформировали полукруг в трех метрах от моих ног, их волшебные палочки были подняты наизготовку. Смирившись со своей судьбой, я поклялась прожить последние минуты моей жизни так мужественно, как могу. Крепко сжав челюсти и плотно закрыв глаза, я ждала своего конца, стараясь не закричать.
После одного финального гогота Рудольф предложил мне попрощаться, а потом…
Сцена повернулась.
С простым хлопком и порывом воздуха все изменилось. Звуки ударов и тревоги наполнили воздух, а затем Пожиратели Смерти отступили! Их непосредственные крики предшествовали хору глубокого, свирепого рыка, предвещавшего хаос и кровопролитие. Мои волосы хлестнули по моему лицу, когда четыре вампира – Эдвард, Джаспер, Элис и Эммет – пролетели над и рядом со мной, направляясь к темным магам, обнажив свои зубы, готовые на убийство. Брон бросился за ними, бросая одно заклинание за другим, на его лице было выражение ярости.
Пожиратели Смерти падали, как кегли, разбитые дикой силой бессмертных родственников. Нижестоящие по рангу были первыми, попавшими под удар; их нелояльные товарищи толкнули их под ноги вампирам, в попытке обеспечить себе шанс улизнуть. Я с трепетом наблюдала, как Элис, моя крошечная, эльфоподобная подруга, сворачивает шею Хэлдону, словно спичку ломает, а Джаспер и Эммет решают судьбу Роула и Макнейра.
Мое сердце упало, когда Рудольф бросил струю огня в направлении Эдварда. Однако его рефлексы были слишком быстры, и он легко увернулся, прежде чем схватил Нотта за его мантию и бросил того на товарища. Двое со свистом отлетели назад и упали возле одного из многочисленных валунов в карьере. Нотт был нокаутирован при ударе, но Рудольф остался в сознании и быстро откатил своего друга в сторону. Он был в процессе посыла другого заклинания, когда шум в небе привлек внимание группы.
В пятидесяти метрах, где заканчивался лес, летчики на метлах вынырнули из-за листвы с громкими воинственными криками, что вырывались из их груди. Они, ускоряясь, летели к своим целям. Первым шел Гарри, возглавляя группу; затем Джинни, догоняемая Роном, который вез Гермиону позади себя на Молнии. Крича позади них, как разъяренные сумасшедшие, какими они и являлись, были Джордж, Перси, Чарли, Билл и Флер; потом МакГонагалл, Флитвик, Синстра и Хуч, Мартин и Вектор, Слагхорн и Стебель. Ближе и ближе они подлетали, и из их волшебных палочек сыпался поток сердитых красных вспышек.
Фулплум появилась из ниоткуда и присоединилась к борьбе, сражаясь бок о бок с Броном, который боролся с Пожирателем Смерти всего в пяти метрах или около того от места, где лежала я.
- ЭТО ДЛЯ ТЕБЯ, ФРЕДДИ-БОЙ! – смеялся маниакально Джордж с безумным взглядом. – ТЕБЕ ЛУЧШЕ НАБЛЮДАТЬ! ЗАДАДИМ ИМ ЖАРУ!
И Фредди-Бой действительно гордился бы своим близнецом, который трансформировал руки Крэбба в наковальни. С этой огромной и неподъемной ношей Пожиратель Смерти упал вперед, встав на четвереньки, представляя сейчас легкую цель. Это был момент, который я буду вечность лелеять в своих воспоминаниях, подобно хору ангелов, празднующих на небесах эту чистую, полноценную победу: Джордж, спускаясь с неба со скоростью ста миль в час, истерически смеялся, прежде чем при посадке встал своими ботинками прямо на спину Пожирателю Смерти.
Последующие завывания были музыкой для моих ушей, и я знала, что если переживу это, я определенно проживу эту минуту, когда воспользуюсь своим Омутом Памяти.
Мои друзья и учителя продолжали применять свои навыки и далее разили одного врага за другим. В разгар всего этого хаоса я боялась даже пошевелиться; кроме того, у меня не было палочки, поэтому я не могла в действительности посодействовать. Я просто, в конечном счете, мешалась бы под ногами. Большинство Пожирателей Смерти было выведено из строя, Рудольф был одним из трех оставшихся. Эдвард злобно улыбнулся и уклонился от еще одного потока огня. Пожиратель Смерти, должно быть, давно понял, что его положение безнадежно, потому что безумный взгляд его глаз вдруг превратился в нечто, напоминающее отставку. Я знала, что он собирается аппарировать.
Однако он вдруг повернул голову в мою сторону. Всеобъемлющий рев – смесь ярости и ужаса – вдруг заглушил все остальные звуки. Рудольф поднял палочку, и прежде чем у моего вампира был шанс выхватить ее, полоса фиолетового пламени вылетела из кончика. Ужас на лице Эдварда был последним, что я видела, прежде чем Брон метнулся наперерез – прежде чем он охотно принял проклятие, которое всецело предназначалось для меня.