Болезненное воспоминание было невозможно избежать; оно крутилось в моей голове, как буйное завывание шторма, навязчивое и коварное. Я в мгновение узнала фиолетовую вспышку; точно такое же заклинание использовал Долохов, чтобы госпитализировать Гермиону. Единственная причина, почему моя подруга избежала смерти, в первую очередь объясняется тем, что Пожиратель Смерти был лишен возможности произнести проклятие вслух, упав из-за оглушающих чар. Брону так не посчастливилось.
- Я не понимаю, почему он это сделал, - прошептала я, склоняясь над Эдвардом, чей остекленевший взгляд, наконец, вернул сосредоточенность. – Я имею в виду… он не знал меня. У него не было никаких оснований.
- У него были все основания, - утверждал Эдвард тихо. Он поднес свою руку моему лицу и позволил своему ледяному пальцу двигаться вдоль моей щеки. Мое тело отреагировало на это обычным образом, и, несмотря на холод его прикосновения, тепло разливалось под моей кожей, которой он в настоящее время уделял так много внимания. Я покраснела, а он наклонился, чтобы поцеловать меня. Мое сердце дико стучало в груди от контакта, и я была возмущена тем, что у меня так мало контроля над реакцией моего тела. Наконец, Эдвард вздохнул и отодвинулся, опускаясь вниз, пока его голова не коснулась подушки цвета слоновой кости.
- Как я могу объяснить это? – угрюмо задался он вопросом. – Брон был… он устал. Он потерял жену из-за безнравственного вампира. Ненависть и ярость поглотили его, да так, что его одержимость стала единственным смыслом, из-за чего он продолжал жить. А затем он узнал, что мы расправились с Джеймсом, и вся его надежда на месть вылетела в окно. Проще говоря, он потерял причину для жизни.
- Брон знал, чем он жертвует, когда он прыгнул наперерез проклятию, Белла, - произнес Эдвард. Его взгляд был настолько интенсивным, что я едва могла удержать его. Объяснение, или то, что он хотел сказать, звучало как «не напрасно». Кроме того, он чувствовал себя в долгу перед нами, и он ненавидел это – быть в долгу перед семьей вампиров. С другой стороны, я думаю, что он понял, наконец, что мы не были злыми существами, за которых он принял нас первоначально.
Вся печаль мира, казалось, лежала на плечах Эдварда, когда он объяснял мотивы Брона. Он поведал мне, что в последние минуты самым большим страхом волшебника было то, что кому-то еще придется страдать от столь же ужасного конца, что судьба припасла для него и Исолт – что молодая девушка в самом расцвете сил должна быть убита столь жестоко, и что, казалось бы, хороший мужчина должен потерять смысл своего существования.
- Мы были в четырех милях от места, когда я увидел карьер в поле зрения. Я, возможно, не оказался бы там вовремя, если бы не было Брона. Он использовал твой подарок, чтобы построить изображение в своей голове, а затем он перенес нас туда… Я обязан ему всем… - прошептал Эдвард, его глаза горели. – Всем, что у меня есть… Всем, что у меня будет.
Рвение в его словах застало меня врасплох. Я не заметила движения его руки, но я вдруг почувствовала прикосновение на своем бедре. Мурашки разбежались под моей рубашкой, когда его пальцы переместились к центру моего живота.
- Что ты имеешь в виду? – выпалила я внезапно, прежде чем потеряю ход мыслей. К сожалению, я не получила никакого ответа. Широкая улыбка появилась на лице моего жениха, которая коснулась его глаз, и охватившая его радость была настолько очевидной и сильной, что это лишило меня дара речи. Это было искренне, а еще скрытно, как если бы он владел конфиденциальной информацией.
Наконец, потрясающий вампир издал серию низкого, музыкального смеха, достаточно теплого, чтобы растопить масло. Он потрепал меня за волосы и произнес:
- Свадьбу, конечно же. Что еще я мог иметь в виду?
По некоторым причинам, однако, этот ответ оставил меня неудовлетворенной, и Эдвард продолжал улыбаться, что заставило меня еще больше поверить, что он что-то скрывает. Вновь его пальцы с любовью пробежались по моему животу, возводя мои беспорядочные мысли на новый уровень нелогичности.
Когда мгновение спустя он приблизил мое лицо к своему, вся надежда на ясное мышление была разрушена. Независимо от его секрета, почему-то я была уверена, что однажды он поведает его - это же был Эдвард, в конце концов – просто придется подождать еще какое-то время.
От автора: Это предпоследняя глава данной части трилогии. «Хранитель секретов» была первой частью, «Ловец мудрости» - второй, а после следующей главы, которая будет отмечена последними месяцами Беллы в Хогвартсе, я планирую написать собственную интерпретацию «Рассвета».
Я надеюсь, что окончание этой истории удовлетворит вас. Я всегда знала, как хотела бы закончить ее, и я завязала концы, как могла. Комментарии приветствуются, и заранее спасибо тем из вас, кто будет любезен, чтобы их оставить.
А далее у нас… КВИДДИЧ!
========== Глава 29. Победа ==========
От автора: Я не могу поверить, что это последняя глава. У меня заняло много времени, чтобы написать ее, и я скучала по тем дням, когда могла посвящать все свое время этому рассказу, но, увы, я должна работать, если хочу жить.
Теперь же, не мудрствуя лукаво, квиддич…
EPOV
Май: теплый, приятный месяц – последний в академическом календаре. Месяц, в который студенты, сдающие Ж.А.Б.А., отчаянно готовятся к изнурительной итоговой аттестации; что еще более важно (как сказали бы некоторые), месяц, когда команда-победительница поднимает Кубок по квиддичу.
По другую сторону стола Белла яростно шмякнула кусок колбасы на тарелку. У нее не было намерения съесть это, конечно. Она редко ела, перед тем как ей нужно было играть. Единственной целью поданной сейчас еды было подготовить ее мысленно к тому, что она собирается сделать. В ее глазах не было и намека на привычную мягкость. Во всяком случае, они были немного сумасшедшие – шоколадные кнопочки, открывающие огонь – когда она уродовала останки некогда счастливых сельскохозяйственных животных. Когда мясо – заменитель слизеринцев – было тщательно измельчено, Белла переместила это на тост, который она быстро начала ломать на кусочки, нечестиво ухмыляясь все время.
- Белла, ты не думаешь, что ты будешь подготовлена лучше, если съешь что-нибудь? – спросил я, наконец, ради интереса. Я никогда не видел ее такой. Даже когда Гриффиндор соперничал с другими командами, в ее глазах были только признаки яростной решительности. Теперь же я понял, почему она пугала людей. Я встретил сладкий взгляд серийного убийцы.
Белла хмыкнула, но в остальном ничего не ответила. Я повернулся и озабочено посмотрел своих братьев и сестер. Судя по всему, они не хотели говорить. Никто не хотел провоцировать гриффиндорского нападающего, который мог или не мог планировать кровавое убийство. Только Эммет послал поощряющий взгляд.
”Отлично,” – подумал он, нетерпеливо наклоняясь вперед. Он был так взволнован предстоящим матчем, что едва мог усидеть на месте. Его взгляд переместился с Беллы на Амикуса, который сидел рядом с ней, бодро забрасывая себе в рот один кусочек яичницы за другим с дикой энергией.
Когда я взглянул на стол Слизерина, студенты смеялись от души между собой, источая легкую уверенность. Они были настолько возбуждены, словно их факультет уже выиграл. Чтобы Гриффиндор обошел их, мы должны были закончить игру с двумястами шестьюдесятью очками, а это означает, что Гарри будет в состоянии ловить снитч только тогда, когда у нас будет перевес в сто десять очков над противниками. Все это оказывало огромное давление на Беллу, Джинни и Виолу.
Почти все, кажется, чувствовали напряжение. Было так, словно густые черные тучи сгустились над командой, которых все же не было, что необычно, учитывая, что мы сидели в Большом зале с зачарованным потолком; снаружи был абсолютно солнечный день, однако, так что тяжелая атмосфера не имела ничего общего с погодой.
Я оживился, когда услышал мысли моего отца. Он как раз сопровождал группу мужчин, спускающихся по парадной лестнице, и я должен был задаться вопросом, было ли у меня или нет такое же ошарашенное выражение на лице во время моего первого визита в школу.