- Боролся с чем?
- Я думаю, ты знаешь. Не кажется ли тебе немного странным, что Эммет появился в твоем сне в ту секунду, когда ты хотел взять это?
- Взять что?
Опять яблоко появилось в поле зрения. Она укачивала его в ладонях, в то время как ее взгляд пытался высказать некую важную точку зрения.
Я был не совсем уверен, как реагировать. Я не мог отрицать, что этот наглый фрукт был чем-то непреодолимым – невероятно притягательным, что с каждой секундой становилось все сложнее и сложнее отказаться; не смотря на это, я не знал, как оказался ответственным за создание препятствия в виде своего брата-ниндзя.
- Ты пытался с ней бороться, - повторила она. – Вот почему ты перепрыгнул.
Мне не нужно было ее пояснений в этот раз; я понял, что она пыталась мне сказать.
- Это был сон Эммета, что я видел… Он представлял, что он ниндзя… ниндзя, охотящийся за звездой.
- Ты увидел это, - кивнула она, - и включил это в свою собственную историю.
Теперь, когда я подумал об этом, я вспомнил, что Роуз заставляла его смотреть фильм “Звездная пыль” две ночи подряд, прежде чем мы уехали в Хогвартс.
- Почему Super Mario, а? – спросил я в недоумении. – Насколько я знаю, он не играл в эту игру последние лет десять.
Она пожала плечами и сказала: - По-моему, это из-за звезды. Они занимали важное место в обоих случаях. Не спрашивай меня, чтобы попытаться и понять, как работал сон Эммета. Этот замысел будет слишком шокирующим для тех, кто сможет его расшифровать.
- А Джаспер, - ухмыльнулся я, - он действительно мечтал о том, чтобы быть ковбоем?
Белла коварно усмехнулась.
- Блестяще, - засмеялся я, качая головой, - хотя может вызвать проблемы. Я сомневаюсь, что буду в состоянии взглянуть на любого из них и сохранить невозмутимый вид.
- Точно, - усмехнулась она, - но ты по-прежнему избегаешь предмета обсуждения.
Уже в третий раз она поднесла яблоко к моим губам, приподняв брови, когда сделала это.
- Ты не должен быть таким джентльменом внутри своей головы, ты знаешь.
Я закусил губу.
- Это просто фантазия, - улыбнулась она. – У всех они есть.
- А то я не знаю, - проворчал я.
- Так в чем же проблема?
Мой самоконтроль, – подумал я. – Интересно, как бы далеко я зашел в действительности, если я потворствую таким вещам во сне. Сопротивляться Белле уже было достаточно трудно; безусловно, теперь это будет сделать еще в разы трудней. Если я поддамся сейчас, смогу ли я продержаться еще год? Но, опять же… это яблоко действительно выглядит невероятно вкусным. Один кусочек, может быть? Ничего же страшного?
В последний раз я прикоснулся губами к его кожуре, готовый врезаться своими зубами в мякоть. Оно, казалось, жило своей собственной жизнью – я почти чувствовал его волнительный пульс.
Мое дыхание ускорилось. Я вдохнул пьянящий аромат. Я не мог сопротивляться. Я не хотел сопротивляться. Я хотел… хотел…
Следующее, что я знал… я находился на другой стороне комнаты, спиной к Белле, пока сам прижимался лицом к стене, пытаясь вернуть себе чувство самообладания. Оно применяло все, чтобы я не побежал через весь зал и не выхватил яблоко из ее рук. Это было почти так же сложно, как пытаться сопротивляться зову крови человека – другой зов сирены.
Но ты этого хочешь, - сказал дьявол на моем плече. – Почему бы тебе не взять это? Девушка права – это всего лишь фантазия. Белла единственная. Ты можешь увидеть это в ее глазах, когда она смотрит на тебя. Можешь даже почувствовать это.
Не надо, - произнес воспитанный ангел, - не слушай. Нарушение здесь и сейчас в порядке вещей, но что если это проявится и в реальном мире. Ты – вампир, она – человек. Ты можешь причинить ей боль.
Я могу причинить ей боль.
Это было всем, что потребовалось для победы моей разумной стороны. Я сделал ряд глубоких, успокаивающих вдохов, отказываясь поворачиваться до тех пор, пока я не восстановлю достаточный уровень контроля. Когда я этого достиг, я увидел, что яблоко исчезло, хотя Белла осталась. У нее снова было полувеселое-полураздраженное выражение лица.
Покачав головой, она вздохнула: - Ты сдашься, в конце концов, ты знаешь – скорее раньше, чем позже.
- Я не сомневаюсь в этом, - произнес я, медленно подходя к ней.
Мы долго смотрели друг на друга, неподвижные, как статуи, прежде чем я, наконец, подтолкнул ее тело к себе, взяв обе ее руки и поместив одну из них на своем плече.
- Что мы делаем? – спросила она нервно, ее глаза сузились, когда комната наполнилась мелодией ее колыбельной.
- Танцуем, - улыбнулся я, - и тебе запрещено жаловаться. Это мой сон, и я приказываю, чтобы ты наслаждалась этим.
- Как хочешь, - ответила она, широко улыбаясь, когда я закружил ее в ритме музыки. Она начала двигаться и кружиться так изящно, как какой-нибудь вампир; несмотря на это, я должен был признать… Я нашел неуклюжесть Беллы в реальной жизни довольно милой. Это было одним из преимуществ наличия быстрых рефлексов: я всегда мог поймать ее.
Парить с ней таким образом, безусловно, было схоже по ощущениям с небесами – чувство полной свободы и невесомости было невероятным. За все мои человеческие годы, я уверен, я никогда не видел сон настолько яркий и прекрасный, как этот. С точки зрения визуализации и звуков, он мог бы быть реальным. Все было так невероятно четко.
Я не знаю, сколько прошло времени, пока мы танцевали по мраморному полу, но, в конечном счете, мягкий искусственный свет начал постепенно гаснуть, становясь все слабее и слабее, пока темнота окружала нас со всех сторон. Незадолго до того как она поглотила нас обоих, Белла прижалась своими губами к моим в нежном поцелуе. Хотя мое осязание было не совсем активным в стране грез, я все еще чувствовал покалывание – тонкие электрические заряды даже от малейшего контакта. Я полагаю, это было результатом страсти, что я то и дело вызывал у нее.
- До следующего раза, - прошептала она, прежде чем нас поглотила тьма.
Я пытался удержать ее. Я пытался бороться с темнотой, отчаянно цепляясь за мир грез, будучи уже зависимым. Но как бы я ни старался, я плыл против течения, я не мог препятствовать тому, что меня тянет обратно вверх, сквозь толщу воды к поверхности.
Медленно, но верно, я узнавал знакомые звуки пяти устойчивых сердцебиений в непосредственной близости, в сопровождении мягкого дыхания.
Я не хотел этого. Все по-прежнему ощущалось так же тяжело, так же трудно. Я знал, что нужно открыть глаза, но это казалось невыполнимой задачей. Потерявший управление минивэн остановить было гораздо легче, чем сделать это. Свет попадал на мои веки, практически приказывая мне открыть их.
Нет… не хочу, – думал я, упорно тянувшись за подушкой и накрывая ей свое лицо.
Очевидно, что зелье не полностью выветрилось, потому что я дрейфовал, то погружаясь, то выныривая из этого состояния в течение нескольких минут, постоянно балансируя на грани сна и бодрствования. Наконец, однако, мысли тех, кто был вокруг, заставили меня выйти из ступора.
Уйди… прочь… свет, – мысль Эммета, натягивающего покрывало на голову.
Не… нравится это, – мысль Джаспера, кажущаяся столь же медленной, как и у остальной части нас сегодня утром.
Я широко зевнул под подушкой, ощущая себя довольно необычно, но каким-то образом испытывая странное чувство легкости. Я слышал, что Эммет тоже зевнул; это прозвучало так, будто звук издал сонный медведь.
В конце концов, мне удалось открыть глаза, позволяя свету попасть на них, когда я убрал спасительную подушку. Потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к нему после продолжительного знакомства с темнотой – думаю, это было просто еще одним побочным эффектом. Было ли это тем, что люди чувствуют по утрам? Как им удается вытащить себя из постели? Часть моего сознания по-прежнему протестовала.
Нет. Нет, – сказал кто-то, - я не сделаю это. Никто не сможет заставить меня. Я вампир; если они попытаются, я буду их кусать.
Я проигнорировал этот противный, маленький голос и сел, потирая глаза обоими руками. Когда я перестал это делать и посмотрел сквозь ресницы, я увидел, что мои братья делали то же самое, щурясь, пока сражались с утренним светом.