— Трусов на тебя нет, все маленькие будут. Оденься, а то ночью холодно, — Лекс уже успел поменять простынь и, протянув ему спортивные штаны и футболку, принялся за пододеяльник.
— Лёша, я хотел поговорить про всё, про сны… Ведь это были сны? — натянув на себя одежду, Марек принялся помогать.
— Да! — Лекс согласно кивнул и, поймав вопросительный взгляд, пояснил: — Я здесь, чтобы помочь охотнику, используя сновидения, я же ловец…
— Ловец? — Марек опустил голову, садясь на заправленную кровать. Теперь всё стало понятным. — Получается, что охотник…
— Мой отец! — подтвердил Лекс. — Он здесь с августа, наблюдает за вами, за вашими «развлечениями» у Петера…
— Но мы никого не похищали, — вскинулся Марек, хмуря брови.
— Ты – нет, а вот кто-то из вашей стаи… более того, пропавшие мертвы. А я не мог никого поймать из-за того, что кое-кто очень рьяно преследовал меня, мешая работать… — Лекс уселся на заправленную кровать, задумчиво разглядывая озадаченного Марека: — При этом непонятно, как тебе это удавалось. Пришлось даже подстроить драку с Томашем. И опять ты… Вот что с тобой делать?! — Лёша обречённо вздохнул, обнимая Марека.
Уже через минуту они самозабвенно целовались, укрывшись пледом…
Комментарий к
* — Лекс поёт «Popular monster», Falling in Reverse.
** — стих на русском.
========== Часть 4 ==========
Марек ещё о многом хотел поговорить с Лексом, но так и уснул в его объятиях, разморенный сладкой негой. Как и в первом сновидении ему опять снился необычный лес и Лекс, ждущий его на краю обрыва. Только теперь Лёшу можно было лизнуть в щёку, и положить голову на колени, жмурясь от яркого солнца и щекочущих прикосновений. Наслаждаться умиротворением, окутавшим их пару, слушая шум воды, бегущей внизу утёса. Вдруг какая-то тень промелькнула у леса — то ли порыв ветра всколыхнул ветку, то ли мимо пробежавший зверь…
Марек проснулся, что-то было не так, и не только в том, что погас светильник, но и в гложущем чувстве надвигающейся опасности. Он огладил Лёшу, на котором и так почти лежал, устроив голову на груди и обняв за талию. Тот тихонько сжал его руку, давая понять, что не спит. Марек чуть подтянулся, шепнув Лексу на ухо: «Давай под кровать, только осторожно!» и, опёрся на локоть, высвобождая любимого. И тут начался ад — хлипкая дверь просто с грохотом отлетела, пропуская двух нелюдей, звериное происхождение которых выдавал лихорадочный жёлтый блеск, словно светящихся в темноте, глаз; и в это же время лопнуло стекло на окне, разлетаясь на мелкие осколки — ещё один зверь, но только в полуформе, запрыгнул с карниза в комнату, отрезая пути отступления. Марек даже не успел выпустить когти, как острая боль пронзила тело — один из необратившихся выстрелил в него. Правую ногу обожгло огнём. Из застрявшей пули потекла серебряная лава — по повреждённой ткани, по венам, отравляя кровь и не давая трансформироваться. Меж тем напавшие твари успели скрутить Лекса, и теперь подбирались к теряющему сознание Мареку. Тот знал — они ждут пока он вырубится окончательно от медленно распространяющегося по кровеносным сосудам яда. Конечно, одна пуля не убьёт, но лишит всех жизненных сил, и кто знает — на сколько, если её не извлечь…
«— Марек! Марек! — Лёшин голос звучал глухо, словно из бочки. — Марек! Марек! Вставай, нельзя спать! — а вот теперь он почти орал над ним, дёргая за уши и теребя шерсть. Волк с огромным трудом разлепил веки, чтобы тут же зажмуриться от яркого, стерильно-белого света, бьющего в глаза. — Да, не здесь, балда! Просыпайся! — продолжал ругаться Лекс, на что зверь тихо рыкнул и…».
— Очнулся? — негромко спросил Лекс. И, не дождавшись ответа, произнёс сквозь зубы: — Не смей опять терять сознание! Не смей, сука!
От злости, сквозившей в словах, Марек аж встрепенулся, вытягивая остатки сознания в действительность. Ничего себе «шоковая терапия». Не дав Мареку даже толком прийти в себя, Лекс громко зашептал:
— Ты рассмотрел нападавших? Знаешь кого-нибудь из них?
— Нет, в первый раз вижу, — немного подумав, с трудом шевеля пересохшими губами, ответил Марек. Перед глазами всё плыло. Чуть проморгавшись, он осмотрелся. Под блёклым светом единственной горевшей лампы на него безучастно смотрели глаза-иллюминаторы. «Трюм!». Обитые металлическими листами стены уюта не добавляли, как и железный ошейник на шее, с намертво припаянной к стене цепью. А вот руки были свободны, что было весьма странно. Марек даже натянул цепь, пробуя на прочность, — для собственного успокоения, что хотя бы попытался освободиться. Был бы он сейчас в волчьем теле — вырвал бы цепь вместе с обшивкой, а сейчас осталось привалиться обратно к холодной стене, и сфокусироваться на глубоко задумавшемся, словно спящем с открытыми глазами, Лёше. Он только сейчас заметил запёкшуюся кровь на виске и разодранную футболку. Марек рвано вздохнул, ясно осознавая сейчас, что Лёшино тело весьма хрупкое и будь удар сильнее…
За дверью зашумели. Тяжёло ступая толстыми мохнатыми лапами, в каюту вошёл оборотень, придерживая мощной рукой болтающегося на его плече человека. Оскалившись пленникам, словно в приветствии, он сгрузил тело у стены и завозился, пытаясь застегнуть на том ошейник непослушными, только сохранившими человечью форму, пальцами — сейчас в полуформе, предназначенными лишь рвать плоть острыми когтями. Выгнутые суставы на руках плохо слушались, деревенея при казалось бы простых действиях. Теперь было понятно, почему их не связали. Наконец, справившись с заданием, оборотень повернулся к ним и, уставился на Лекса, сохраняющего безучастный, всё тот же спящий вид. Обнажив жёлтые клыки, зверь сделал шаг по направлению к нему. Марек дёрнулся на привязи, пытаясь помешать. Безуспешно! Слишком далеко! Сердце зашлось в панике, в глазах потемнело. Марек хотел было крикнуть, чтобы отвлечь тварь на себя, но только захрипел от недостатка кислорода. На втором, сделанном не спеша, шаге монстра, послышался свист. Оборотень вздрогнул, прислушиваясь, и разом теряя интерес, резво выскочил в коридор. «Как собачку позвали…», — Марек привалился к переборке, восстанавливая дыхание. «Пока пронесло, но что будет дальше?! Откуда они? И сколько их? И кто главный в этой стае? Этот был не из группы, напавшей на них. Значит, уже четверо». Погрузившись в подсчёты, Марек совсем забыл о цели визита оборотня. Лампа мигнула, привлекая внимание. Марек отвлёкся от тягостных раздумий и пригляделся к третьей жертве, валяющейся напротив в беспамятстве. Это был Томаш. Плохо дело! Насколько плохо Марек даже не успел обдумать, как открылась дверь, впуская очередного посетителя.
— Здравствуй, Марек! — Марек обомлел на это приветствие. Меж тем вошедший присел на принесённый с собой стул и продолжил: — Не ожидал?
Да, увидеть здесь отца Дэна он совсем не ожидал. Не ожидал настолько, что не смог вымолвить и слова, лишь удивлённо взирая на Арона и не веря своим глазам. Тот медленно кивнул несколько раз изумлённому Мареку, словно подтверждая — да, это он.
— Значит мы на вашем буксире? И все эти оборотни…
— Да! Это моя команда и моя стая!
— Но зачем это всё? Зачем похищать людей?
— А тебе не всё равно на каких-то там людишек? Посмотри, как мы живём! Где наша звериная сущность. Мы ходим на работу, покупаем еду, вещи, обустраиваем дома. Чем мы сейчас отличаемся от них? — Арон махнул в сторону Томаша. — Тем, что иногда можем перевоплотиться в волка и погулять в собственном саду. В саду?! Мы?! Раньше живущие в лесу и добывающие себе пропитание вот этими лапами! — лицо Арона перекосило от злобы, выставленные вперёд руки трансформировались, покрываясь тёмно-рыжей шерстью, кости на пальцах захрустели, удлиняясь.
— И ты решил, что убийство человека поможет тебе переродиться? — язвительно поинтересовался проснувшийся Лекс, внимательно наблюдая за происходящим превращением.
Арон зарычал, выпуская когти:
— Убийств. Мы убили много людей. Я лично прикончил сегодня ночью твоего отца. Плохой из него охотник. Ты будешь следующим!
— Ну, я надеюсь ты растерзаешь меня во всей красе своего зверя, а не в этом убогом виде!