А главное, не прогонишь же его! По всем отделам письма разослал Директор, что Главный Маг с инспекцией прибыл, и надо его привечать и на вопросы отвечать все честно. Так что я выкручивалась как могла, а сама страдала от такого неуемного любопытства. Вот будто не он сам подозреваемым был, а меня подозревал в чем то!
А еще злилась я, что близость подобная да голос бархатный меня в краску вгоняли непрестанно — и смущалась я, и млела, и сердилась ужасно от поведения такого. То ли своего, то ли маговского.
Вот только злость эта и близко не была столь же сильной, как та, что почувствовала, когда слова Дамировы услышала, что не понимает он, с чего такой юной несуразице с отсутствием сил магических в Прокуратуре делать; ни ума у меня вроде нет, ни навыков — одна помеха следствию буду. Сидеть бы таким девицам дома, вышивкой и ужинами заниматься, да детей рожать, а в серьезные дела не лезть.
И как эти уста, которыми я так восхищалась, могли наговорить столько неприятного?! Да еще лицо при этом сделал уверенное, серьезное, будто обо всем понимающее! Конечно, Главный Маг — должность в Светлом государстве одна из наиважнейших и брали на нее не просто самых сильных магов, но только тех, кто из благороднейших семейств, но повод ли это принижать простую девчонку, да еще и, с его точки зрения, обделенную даром? Да еще низвести всех девиц до роли кухарки! И говорить такое о Ведающих! Пусть и не знал он, сколько сил во мне прячется… На нас же мир, можно сказать, и держится; все равновесие сохраняем да пестуем.
И сказал то не мне, а за моей спиной, начальству, отчего я еще и не только разозлилась, но и уважать его перестала. Вспыхнула я вся, кулаки сжала — дюже хотела изложить ему всё, что о нём и его идеях думаю, но сдержалась, чтобы легенду не порушить, лишь так посмотрела, что обернулся на мой взгляд то маг этот светлый, да побледнел чуть, поняв, чему свидетелем я стала.
Ух, держись, Дамир Всеславович! Ведающие не мстительные, но заставлю я тебя локотки то от раскаяния кусать за слова эти неприятные, да поздно только будет!
Главный Маг разжег камин в своем городском доме и устало опустился в кресло. Настроение было в эти два дня ужасающим. Да что там, уже пару месяцев не спал он толком, нервничал. Сгущались тучи над Светлым Королевством — всем нутром он магическим это чувствовал, да по отдельным случаям догадывался; вот только откуда что растет распознать не мог.
Тыкался, как слепой котенок, в места разные, и вот вроде за ниточку ухватил, что в Прокуратуру ведет — даже Короля убедил, всех тайн тому не раскрывая, дабы не беспокоить заранее, что нуждается этот властный дом в проверке — да тут, похоже, и застрял.
Ведь только появился он, как застал волнение неописуемое, связанное с похищением одной глупой девицы, что влезла, куда не следовало.
Понесся спасать девицу, конечно, и вытащил из огня, а как увидел хрупкость нежную, едва рубашкой прикрытую; как узрел волосы растрепанные вокруг бледного личика; как погрузился в омуты зеленые, по ошибке всего лишь очами названные, так разозлился на неё так, что доселе и не случалось никогда.
И не только на нее, но и на вояк этих всех, якобы опытных, что берут подобных девиц, которых надо под охраной в хрустальных покоях держать, холить да лелеять, берут на работу опасную.
А вдруг бы случилось что с ней?! От одной этой мысли снова почувствовал Дамир Всеславович, как окатывает его темное бешенство.
И вроде что ему незнакомая девчонка? Да только запала в душу с первого мгновения, и не мог он думать ни о чем, кроме нежности этой и гладкости. И, даже подозревая в различном, нехорошем, — думал.
От сумятицы и незнакомости собственных мыслей еще больше он места себе не находил. Не привык он ни о ком так думать то! Да еще и чувствовалась в ней тайна какая-то; но сколько не подступался он, понимал всей сутью — не мрачная, не злая это тайна. Не причастна ни она, ни подружки её статные к странностям, что в столице правят уже несколько лун. И как понял он это, такое облегчение почувствовал! Пусть с ней, с тайной этой — главное, на хорошей она стороне.
Одно теперь волновало, как уберечь то хорошавушку от тягот служебных? Как обезопасить? Не мог ведь он день и ночь рядом с ней находиться.