Пит без особых усилий поднялся с земли, и Генри уже хотел изречь что-то мудрое вроде того, что тот исключительно легко двигается для человека со сломанной ногой, но тут Пит снова рухнул, вопя от боли. Генри подошел ближе и пощупал вытянутую ногу Пита. Похоже, все в порядке, хотя разве можно определить наверняка сквозь два слоя одежды?
– Она все-таки не сломана, – сказал Пит, морщась от боли. – Мениск потянул, совсем как когда играл в футбол. Где она? Это точно женщина?
– Да.
Пит встал и, волоча ногу, обошел машину спереди. Оставшаяся фара по-прежнему героически освещала снег.
– Если выяснится, что она не калека и не слепая, за себя не отвечаю, – объявил он Генри. – Отвешу такого пенделя, что мигом долетит до лавки Госслина.
Генри снова разобрал смех, стоило представить, как Пит, подпрыгивая на здоровой ноге, пинает незнакомку больной. Совсем как блядские «Рокеттс»[13]!
– Пит, не смей ее трогать! – закричал он, сильно подозревая, что всякий эффект от строгого приказа будет уничтожен приступами маниакального хохота.
– Не стану, если она не будет огрызаться, – пообещал Пит тоном оскорбленной старой девы, что вызвало новый приступ смеха. Немного отдышавшись, Генри спустил джинсы и кальсоны, чтобы взглянуть на рану. Оказалось, что это всего лишь царапина длиной дюйма три на внутренней стороне бедра. Правда, кровь еще не совсем унялась, но Генри показалось, что ничего особенно страшного нет.
– Какого дьявола вы тут вытворяете? – крикнул Пит с другого бока перевернутой машины, «дворники» которой продолжали скорбно шуршать. Хотя тирада была, как всегда, сдобрена ядреным словцом (печальное влияние Бивера и биверизмов), Генри снова пришла на ум оскорбленная пожилая леди-учительница, что привело к очередному приступу веселья.
Он рывком подтянул штаны и выпрямился.
– Почему восседаете здесь посреди долбаной дороги в самую гребаную метель? Пьяны? Обширялись? Что вы за безмозглая телка? Эй, отвечайте же! Мы с приятелем едва не откинули копыта из-за вас, можно бы по крайней мере… ох, МАТЬ ТВОЮ!
Генри подбежал как раз вовремя, чтобы увидеть, как Пит падает рядом с неподвижной мисс Буддой. Должно быть, опять коленка подвела. Женщина даже не повернула головы. Оранжевые ленты реяли за спиной. Лицо обращено к метели, широко раскрытые глаза не мигают, даже когда снежинки, залетающие в них, тают на теплых живых линзах, и Генри, невзирая на обстоятельства, вдруг ощутил профессиональное любопытство. На что же они наткнулись?
3
– О-о, сучье вымя, распротак тебя и этак, до чего же ПАРШИВО!
– Ну как ты? – спросил Генри и снова захохотал. Что за дурацкий вопрос!
– А как по-твоему, шринки-бой? – съязвил Пит, но когда Генри нагнулся над ним, слабо махнул рукой: – Нет, я в порядке, лучше проверь принцессу Дерьмостана. С чего это она тут уселась?
Генри, кривясь от боли, опустился на колени перед женщиной. Ныло все тело: ноги, ушибленное о крышу плечо, а шею было трудно повернуть, но, несмотря на все это, он по-прежнему посмеивался.
Незнакомка нисколько не походила на деву в беде. Лет сорока, некрасивая и плотно сбитая. Хотя парка казалась довольно толстой, да и под низ наверняка было немало чего надето, все же она заметно топорщилась спереди, выпирающими выпуклостями, специально для которых, видимо, и была изобретена операция по уменьшению груди. Волосы, выбившиеся из-под клапанов ушанки, очевидно, были подстрижены наспех и кое-как. Она тоже носила джинсы, но из одной ее ляжки можно было выкроить два бедра Генри. Первое определение, которое пришло ему на ум, было: деревня. Из тех, что вечно развешивают бельишко на захламленном дворе, рядом со своим экстра-широким трейлером, а из приемника, выставленного в открытом окне, несется очередная попса… В крайнем случае покупает бакалею у Госслина… чем ей еще заняться? Правда, оранжевый жилет и ленты указывают на то, что она приехала охотиться, но в таком случае, где же ее ружье? Снегом замело?
В широко раскрытых синих глазах не было ни проблеска мысли. Совершенно пустые. Генри поискал следы, но ничего не нашел. Наверняка успели скрыться под снегом.
Но что-то было во всем этом неестественное. Откуда она свалилась? С неба?
Генри стащил перчатку и пощелкал пальцами перед ее невидящими глазами. Она моргнула. Не слишком много, но куда больше, чем он ожидал, если учесть тот факт, что многотонная махина только сейчас пронеслась в шаге от нее, а она и не дернулась.