Выбрать главу

Остановившись у крыльца, Драйден энергично постучал. За дверью послышался шум, и на пороге появилась женщина лет сорока, закутанная в шерстяную шаль.

— Доброй ночи, сеньора Наварро, — поздоровался Генри.

— Тише ребят, — женщина воровато огляделась. — Муж только заснул. Что с Заком?

— Ему стало плохо, — ответил Тьяго.

— Заносите, но ни звука, — мать Зака отступила вглубь дома.

Ребята уложили тело приятеля на лавку в кухне.

— Скажите честно, вы пили? — шепотом спросила женщина.

— Никак нет, сеньора, — заверил ее Тьяго. — Мы искали Элу, и Зак просто выбился из сил. Он спит.

— А вы сами как? Голодные? Поедите?

— Боюсь, нам лучше по домам, — качнул головой Драйден. — Итак уже за полночь.

— Муж сказал, что Карлос всех угощал, и поэтому они так надрались. Я уж решила, это на радостях, что нашли девочку.

— К сожалению, нет, — Тьяго опустил глаза.

— Ничего, завтра будет новый день, — попыталась обнадежить их женщина.

— Всего доброго вам.

С легким поклоном они покинули дом четы Наварро.

— Куда ты теперь? — уже на улице спросил Драйден. — Ты знаешь ведь, что не обязан возвращаться к Кальдере.

— Я дал слово.

— Все равно не поздно сбежать.

Тьяго присел на ступеньку и потер уставшие глаза.

— Честно — никуда не хочу. Удавиться было бы проще.

— Ну нет, брат, — Драйден сел рядом. — Я же сказал, что все выясню. А ты, если уж решил, то хоть присмотрись к сеньору. Вдруг он правда что-то знает об этих людях…

— Да, ты снова прав, — Тьяго поднялся на ноги. — Утро вечера мудренее.

Они обнялись.

— Мы не виноваты в смерти Эрика, — прошептал Драйден.

Только совесть почему-то твердила иное.

Простившись с другом, Тьяго окунулся в темноту ночного города. Ноги не несли его ни в сторону теперь бывшего дома, ни особняка Кальдеры. Сам не поняв как, он оказался под окнами двухэтажного здания, притулившегося в тени раскидистого дуба.

Подобрав с земли камешек, Тьяго кинул его в окно. Не дождавшись ответа, запустил следующий. Створка со скрипом отворилась, и на улицу высунулась голова Герды. Он раньше не видел ее с распушенными волосами. Ей необыкновенно шло.

— Кто здесь? — она присмотрелась. — Тьяго? Что ты тут делаешь?

— Погоди, я заберусь.

— С ума что ли сошел?

Герда ворчала, но окно не закрыла. Он залез на дерево и по широкой ветви перебрался к ней на подоконник.

— Ты хоть понимаешь, что будет, если нас услышат? — продолжала причитать Герда.

Тьяго спрыгнул на пол и, шагнув к ней, заключил девушку в объятья. В мгновение на него обрушилась вся тяжесть пережитого дня. Заныли спина с рукой, загудели ноги, и перед глазами снова поплыло.

— Эй, ты чего? — испугалась Герда.

Поддерживая, она отвела парня к кровати. Тьяго упал на белые простыни, не раздеваясь. От подушки пахло розовой водой. Аромат одурманил его, забирая в объятья сна.

***

— Почему вы с отцом так часто ссоритесь? — Элоиза умела поставить в тупик простым вопросом.

У нее были шоколадные, как у него, волосы, но серые, как у Карлоса, глаза. Тьяго никогда не понимал, зачем матери понадобился этот мужчина. У нее уже был сын, который с каждым днем становился взрослее и, конечно, смог бы со временем ее защитить и обеспечить. И с ним, в отличие от пьяного мужа, не надо было нянчиться.

Правда, брак с Пириньо принес с собой одно хорошее, что перевешивало тысячи плохих. Элоиза была красивой и умненькой. Даже Карлос рядом с ней становился сносным. По просьбе дочери он мог простить нерадивому пасынку очередной проступок. А то и вовсе купить что-нибудь.

С годами Тьяго привык к отчиму. Пока он оставался маленьким, их отношения были в общем-то неплохими. И под гору покатились лишь после того, как Тьяго начал выражать свое мнение там, где не спрашивали. Да и с мальчишками они частенько хулиганили и влипали в неприятности. От гнева у Карлоса на лбу вздувалась жилка. Он, бывало, его покалачивал, но Тьяго не менялся.

— У нас с ним разный взгляд на мир, — ответил он сестре. — Твой отец хочет, чтобы я был все время под рукой и делал, что говорят. А мне нравится свобода.

— Я бы хотела, чтобы все было, как раньше, — говорила Элоиза. — Чтобы мы жили одной семьей, и по праздникам отец покупал бы нам обоим петушков на палочке.