— Ха, теперь он скажет, что я сам должен зарабатывать на леденцы.
— Почему нельзя вечно оставаться детьми? Помнишь, как мы с тобой объелись конфет? Стащили коробку с верхней полки.
— Я стащил, — поправил Тьяго.
— Но ели-то вместе. Мама потом так ругалась.
— Да, только от отца досталось мне одному.
Элоиза виновато улыбнулась. Ему захотелось обнять сестру, но почему-то ее образ начал расплываться.
— Тьяго, — позвал кто-то. — Тьяго, проснись! Да проснись же!
Герда трясла его за плечо. Увидев встревоженное лицо девушки, Тьяго нахмурился.
— Что? Где я?
— Матушка уже встала, сейчас поднимется, — Герда указала на дверь. — И если она тебя здесь застанет…
Она закрыла лицо ладонями. Тьяго подскочил на ноги даже раньше, чем успел все осознать. Подхватив валявшийся у кровати плащ, он ринулся к окну.
— Осторожнее только, — увещевала Герда.
В дверь постучали.
— Эй, ты чего заперлась? — послышался строгий женский голос.
Тьяго запрыгнул на подоконник и, послав девушке воздушный поцелуй, перебрался на ветку дуба.
— Уже встаю, матушка, — Герда захлопнула за ним створки.
В голове все еще стоял туман, но его тело словно само знало, что делать. Тьяго умудрился спуститься, не сломав себе шею, а лишь отделавшись легкой царапиной на запястье.
Добравшись до колодца, он набрал воды и сунул голову в ведро. Ледяной холод помог, наконец, очнуться.
Тьяго откинул назад мокрые волосы и посмотрел на закрытое теперь окно. Ну он, конечно, учудил. Хорошо хоть Герда не выставила вон. Иная на ее месте уже за один запах отправила бы откуда пришел.
«Прежде, чем возвращаться к Кальдере, не мешало бы привести себя в порядок», — решил Тьяго. Судя по солнцу, до полудня была еще пара-тройка часов.
Семья Пириньо жила на втором этаже небольшого дома. Под ними располагалась овощная лавка. А наверху снимала комнаты еще одна семья.
— Доброе утро, сеньора Диас, — Тьяго поздоровался с владелицей лавки, полноватой женщиной за сорок в белом переднике.
— Доброе. Нашли сестру-то? — поинтересовалась она.
— Увы, нет.
— Что в мире-то делается, — вздохнула женщина.
Тьяго забежал по лестнице на второй этаж. Открыв дверь, он принялся снимать ботинки. Осторожно, чтобы не шуметь. Сталкиваться с Карлосом не хотелось особенно. Повесив плащ на гвоздь, парень на цыпочках прошел по коридору мимо спальни родителей до их с Элой комнаты.
— Тьяго, это ты? — послышался из-за двери голос матери. — Зайди.
Он остановился, секунду раздумывая, не притвориться ли, что его нет. Выдохнув, Тьяго все же открыл дверь спальни. Мать сидела у столика перед зеркалом и расчесывала шоколадные волосы, волнами спадавшие на спину. Ей еще не было сорока, и она выглядела моложе своих лет. Если бы не уставшие глаза.
Когда он вошел, в них на мгновение вспыхнула надежда. Тьяго лишь покачал головой.
— Прости, я так и не нашел Элу, — он присел перед ней на корточки.
Мать коснулась его мокрых волос.
— На улице дождь? — спросила она.
Он снова качнул головой.
— Обещаю, что не оставлю поиски.
— Отец снарядил целую группу, и никто ничего, — она положила ладонь себе на горло, словно ей было тяжело дышать. — Не верится, что нашей девочки больше нет…
— Не говори так, еще есть надежда…
Мать уткнулась лбом ему в плечо и заплакала. Тьяго молча ее обнял.
Он собирался было спросить, не рассказал ли Карлос о его заключении и сделке с Кальдерой, но все это сейчас потеряло значение.
— Тьяго, почему у тебя такой вид, словно ты вылез из канализации? — первой заговорила мать. Она подняла голову и, словно смущаясь, торопливо вытерла ладонями слезы. — Это правда, что ты был в тюрьме?
На ее лице отражалась не злость, а разочарование. Последнее ранило больнее. Тьяго уже и сам не понимал, зачем согласился на дурацкий спор.
— Вышло недоразумение, — он почесал мокрый затылок. — Но теперь мне нужно отработать долг у сеньора Кальдеры. Карлос, наверное, упомянул об этом.
— Называй его отцом, — поправила мать.
Тьяго едва удержался, чтобы не ответить.
— Он ушел работать рано, — продолжила она. — Ему дали крупный заказ. И хотя он полночи не спал, все равно встал ни свет ни заря. И все, чтобы прокормить нас с тобой.
Карлос трудился в столярной мастерской и делал мебель. В былые времена он частенько брал с собой Тьяго, но пасынок лишь маялся от скуки. Дерево ему не давалось, и вся работа казалась унылой рутиной.
«Интересно, а про деньги от Кальдеры он сказал?» — подумал Тьяго.