Май убрал от нее свои руки и сцепил пальцы поверх одеяла.
- Я могу кое-что предсказывать, - все-таки сознался он. - Но я не могу считаться предсказателем и не принадлежу ни к одному из Младших цехов, поэтому не называйте меня так. Настоящий предсказатель видит будущее других, но никогда - свое. А я, кроме своего, какое-то другое вижу крайне редко.
Она грустно вздохнула и опустила голову. Май тут же ее пожалел.
- И что за помощь вам требуется? - спросил он.
- Нужно преодолеть одно пророчество, - отвечала колдунья, - так, чтоб оно сбылось и не сбылось одновременно.
Май удивился.
- Но разве пророчество можно преодолеть? Когда оно сделано верно, оно сбывается, когда неверно - нет. Что еще с ним можно сделать?
- А что толку разговаривать, если помощи от вас не будет? - вновь вздохнула она, и Май понял, что она собирается встать и уйти.
- Может быть, я и смогу быть вам полезным, - поспешил сказать он. Все-таки, в предсказаниях я кое-что понимаю. Расскажите мне, в чем дело. Вдруг у меня родится полезная мысль.
Она помолчала немного.
- С пророчеством можно сделать самые разые вещи, - наконец, сказала Береника. - Вот, слушайте...
И она рассказала Маю весьма странную историю, в правдивость которой он мог бы и не поверить, поведай ему о таком кто-нибудь в южном Магребе или столичном шумном Франкофе. Он счел бы все это сказкой. Он даже забыл на некоторое время, что хотел Беренику тихонечко обнять.
Дело было в том, сказала она, что тридцать лет назад в поместье, называемом странным словом Жмузырьки, в десяти милях от замка Ведьмин Холм, поселился странный человек. Прозывали его Нам Тибра, хотя на самом деле имя у него было другое, иноземное. Жмузырьки свои он получил по наследству от какого-то не то двоюродного, не то троюродного деда, и откуда приехал в Туманную Долину, никто за тридцать лет так и не удосужился узнать.
И все бы хорошо было с эти соседом, - исправно он платит налоги, не перекрывает дорог, не зарится на чужие земли, не берет лишней платы с арендаторов, и сам по себе человек он весьма ученый и вежливый, хоть иногда бывает вспыльчив, - если бы не летопись Туманной Долины, которую он взялся вести.
Занялся он вначале, как положено, изучением древностей, узнавал историю родов, перечерчивал генеалогические древа, брал почитать рукописи из домашних библиотек - кто что написал о долине до него. Потом сел за свой труд. С древних времен он перешел на полудревние, потом на совсем недавние, потом на настоящие. А потом на будущие. И опять все бы было хорошо, если бы он просто сочинял будущее для Туманной долины. Но он его не сочиняет. Он его знает наверняка. И пишет. И все сбывается, как он пишет, слово в слово. Мало того, когда он с кем-то ссорится, он специально сулит ему несчастья, и они приходят, если человек вовремя не обнаружит предписанное и не обойдет слова Нам Тибры какой-нибудь хитростью.
Великую тайну из своих трудов, к счастью, господин Тибра не делает. То есть, так просто почитать написанное он не позволяет, конечно. Он говорит, что труд еще далек от завершения и читать его рано. Но, если кто умеет смотреть на расстоянии, а в Туманной долине это умеет чуть ли не каждый, - читать только умеют не все, - он может взглянуть на те страницы, которые Нам Тибра оставляет открытыми, когда его самого нет рядом. А ей, Беренике, однажды даже удалось перевернуть одну страницу...
Тут Май ее перебил, спросив, почему же только одну.
Она немного смутилась. Оказывается, она не была такой уж могущественной колдуньей, как сумела показать с утра. Она всего лишь притворилась. Сама она только путала дорогу. Фокусы с перемещениями ей помогал делать, вернее, делал за нее, ее учитель, настоящий маг Старшего Цеха, господин Бернгард Пелерин. Они объединяли Силу через два колдовских камня.
То-то Май подивился точности, с которой перемещения были совершены.
- Понятно, - кисло усмехнулся он.
Береника вернулась к рассказу.
Но пусть не думают, что она не сможет сделать того, что ей нужно. Она упряма и всегда добивается своего. Она прочитала предсказание Нам Тибры на будущий год. Предсказание гласило: "В году 1757 в замке Ведьмин Холм сменилась династия. Новый наследник был рожден от человека, имя которого у всех на устах, которым восхищаются и кого до времени называют в Туманной долине величайшим чародеем всех времен и народов."
Отец Береники и сама Береника все продумали. Самой ей пытаться снискать колдовскую славу было бы смешно. После того, как она вернула Бернгарду Пелерину колдовские камни, она не может даже разогнать мышей.
Май опять ее перебил: каких мышей?
Оказалось, бывшая обежская колдунья заговорила всех мышей в замке, на это у нее Сила осталась, - и они теперь сидят в спальне Береники и на ее вещах. Прогнать их Береника не может, потому что не знает мышиного отговора, а кошку заговоренные мыши не боятся. Так что, скорей всего, снова придется просить помощи у господина Пелерина.
Итак, они с отцом решили, что, раз замок ждет перемена династии, пусть хотя бы династия будет родственной. Вот они и придумали подарить Ведьмин Холм кузену Береники Бартелю Фрею, а величайший чародей всех времен и народов - та маленькая мерзавка, которая сидит сейчас в башне и повелевает мышами. Она выйдет за кузена замуж - ведь в предсказании не сказано, мужчиной должен быть чародей или женщиной. А уж знает про обежскую колдунью доподлинно каждая собака в долине - после того, как та прищемила хвост одному самонадеянному колдунишке из Феркертхазе, пытавшемуся с ней тягаться.
- Что же, по-вашему, будет, если никто не станет заботиться о выполнении пророчества специально? - выслушав ее, спросил Май.
Она пожала плечами.
- Оно исполнится само и каким-нибудь не самым лучшим для нас образом. Например, прилетит черный колдун Ююм с ледника, выживет нас отсюда, а в замке разведет гнездо своих нетопырей. Это стало бы большой бедой для всей округи. Понимаете?
- Более или менее, - сказал Май. - Но я никогда еще не слышал, чтобы так вольно относились к предсказаниям.