— А остальное?
— Остальная часть дома достроена мной. И знаете, его никогда не видели за пределами старого крыла.
— Его?
— О! да! Это мужчина… мы знаем, — сказал Ноэль. — Два человека заметили в комнате чье-то присутствие, а третий видел его материальное проявление. Все три человека были женщинами. — Он мрачно засмеялся. — Очевидно, он наносит визиты только представительницам слабого пола.
— Таким образом, — воскликнула я в негодовании, — вы поместили меня, женщину, в эту проклятую комнату в качестве жертвоприношения тому мужчине из иного мира!
Ноэль успокаивающе пожал мою руку.
— Долгое время его не видели, дорогая. И кроме того, поскольку на втором этаже свободной комнаты не оставалось, я вспомнил, что вы всегда были…
— …храброй девушкой, — резко перебила я. — Да, вы говорили прошлой ночью. Вы сказали это как раз перед тем, как мой бесплотный гость парализовал меня страхом! Ну что ж, действуйте в том же духе и продолжайте считать, что путешествовать на самолете или садиться на неспокойную лошадь есть доказательство храбрости. Однако, поверьте, призраки это совсем из другой оперы.
Итак, теперь я знала. Больше не было необходимости выискивать реальные объяснения или считать себя презренной трусихой. В доме водились привидения, все дело в этом. И поскольку я знала самое худшее, дивное спокойствие охватило меня и я была уже в состоянии слегка улыбнуться Ноэлю.
— Хорошо, — сказала я, — теперь, когда мне известно, что комната с привидениями, расскажите о моих товарищах-жертвах.
— Разумеется, — ответствовал он. — Насколько я помню, первой познакомилась с ним Глэдди Хэнсон. Вы знакомы с Глэд?
Я подтвердила. Глэдди была женой знаменитого английского актера Лесли Хэнсона. Эту милую и смешную женщину с красиво посаженной головой любили все, включая меня.
— Той ночью Глэдди не могла заснуть, потому что дверь комнаты беспрестанно открывалась и закрывалась. Она думала, что это из-за ветра…
— Естественно, — подхватила я, — но ставлю сто против одного, что ветра не было, верно?
— Возможно, — продолжил Ноэль, — но она считала так. Наконец она решилась встать и запереть дверь. Едва снова легла, как та же самая комедия началась с окнами. Бедняжка Глэдди опять вылезла из постели и принялась сновать взад вперед между окном и кроватью. В конце концов она так разозлилась, что не могла уже и возмущаться! Сначала эта чертова дверь распахивалась настежь и Глэдди поднималась с постели и закрывала ее. Она ее даже заперла на ключ. После шести туров этой безумной карусели, когда она двинулась по седьмому кругу, окно тихонько закрылось. Она не успела дойти двух шагов! Увидев, как защелка сама по себе возвращается на место, она стала кричать и всполошила весь дом. Но когда мы сбежались на крик, таинственный посетитель — кто бы то ни был — исчез, оставив трясущуюся, хныкающую женщину.
— Бедная Глэд, — сказала я, — представляю, что она испытала.
— В то время мы считали, что это был вор, который сбежал, услышав ее крики. Но Глэд придерживалась другого мнения.
— А она что думала?
— Она нам этого не говорила, — Ноэль улыбнулся со странным видом. — Но никогда более она не соглашалась ночевать в этой комнате.
— Понимаю ее, — сказала я с некоторой долей самонадеянности, веря, однако, что он догадается, о чем я. — Но поведайте мне о следующей.
— Следующей была Алиса Уорвик. Вы с ней знакомы?
(Я воспользовалась здесь вымышленным именем, потому что хотя и знала о ней, но мы никогда не встречались, и стало быть, она не могла подтвердить эту историю).
Итак, я ответила, что незнакома с ней, и Ноэль продолжил:
— Это произошло приблизительно через год после испытания Глэдди. Я глупейшим образом забыл о случившемся. В конце концов, эта комната в доме самая симпатичная, и я поместил Алису туда. Наутро она рассказала, что среди ночи почему-то проснулась. Открыв глаза, села в постели. И в этот момент увидела человека, влезающего в окно. Она застыла в ужасе. Первым порывом было закричать, но она сумела сдержаться. Она сидела в кровати, боясь шевельнуться, но не сводила с непрошеного гостя глаз. Он направился прямиком к ночному столику и остановился, разглядывая его. Внезапно она вспомнила, что раздеваясь, оставила на столике все свои драгоценности. Украшения Алисы не имеют цены, и еще раз ее охватила паника. Луны в ту ночь не было, и она видела лишь силуэт на фоне окна. Насколько она могла судить, к драгоценностям посетитель не прикасался. Но она была убеждена: если он заметит, что она не спит, то убьет ее. Однако он ее не убил. Алиса не смогла сказать, сколько времени оставался он в комнате. Было чересчур темно, чтобы разглядеть его, слышать она тоже ничего не слышала (по ее словам, он передвигался, как кошка). Она утверждала, что больше не засыпала, но я думаю, все же да… через некоторое время.