— Это прикол такой?
— Красивая девчонка, вся из себя, все при себе… А ножки… Дусик, ты сегодня в ударе!
— Дусик? — Шатенка фыркнула.
— Домовой Дусик.
— А почему не Кузя?
— Если бы я его выдумал, то назвал бы Кузей. А Дусик — вполне реальный перец. Ножки, говорит, на самом деле зачетные, но это, мол, не повод на тебя засматриваться. В душу сначала заглянуть нужно. А как это я сделаю, если за рулем сижу? Дусик, ты сегодня угомонишься? — Никита глянул в зеркало заднего вида. — Машину остановить?.. Хорошо, но тогда ты выйдешь. — Никита стал притормаживать.
— Не надо ко мне в душу заглядывать, — сказала девушка и провела пальцами с яркими ноготками поперек декольте.
— Не надо?
— Нет! — Она приложила к груди ладонь.
То ли душу хотела закрыть, то ли, напротив, пальцами расширить вырез на груди.
— Дусик, ты куда?.. — Никита бросил взгляд через плечо. — Ну вот, ушел!.. Слышала, как дверь хлопнула?
— Нет.
— И я не слышал. А он все равно ушел. Теперь мне и поговорить не с кем.
— Со мной поговори. Если ты без этого не можешь. — Она усмехнулась.
— С тобой неинтересно, — набирая ход, сказал Никита и вздохнул.
— Почему это? — В ее голосе тихонько пискнула обида.
— Ты в Дусика не веришь.
— А я должна в него верить?
— Не парься. Ты вовсе не обязана быть интересной.
— А я неинтересная?
— Для меня.
— А кто ты такой?
Никита промолчал, давая пассажирке понять, что потерял к ней всяческий интерес. Девушка взглянула на него и едко усмехнулась. Она ничуть не сомневалась в том, что спектакль продолжится, но Никита молчал с таким видом, как будто в салоне, кроме него, никого не было.
Заговорил он только тогда, когда машина остановилась у подъезда многоэтажного дома:
— Приехали!
— Дусика своего забери! — заявила шатенка.
Она недовольно поморщилась, оторвала от себя нечто невидимое, судя по ее движениям, трепыхающееся и протянула ему.
Никита с удовольствием включился в игру. Он попытался взять невидимого Дусика, но тот как будто вырвался и вернулся к пассажирке.
— Не хочет ко мне. Ему у тебя понравилось. Эй, ты куда?
Несуществующий Дусик выскочил из машины, метнулся к подъезду.
Никита проводил его взглядом, шлепнул ладонью по своей коленке и буркнул:
— Ну вот и все!
— Что все? — осведомилась шатенка.
— К тебе домой побежал.
— А кто сказал, что я здесь живу?
— Дусику никто не сказал. А мне… Я к тебе домой не рвусь. Даже на чашечку кофе.
— Даже на чашечку кофе? — Насмешливые нотки звонко прозвучали в ее голосе.
— А Дусику передавай привет. — Никита кивком показал на выход.
— А если он у меня поселится? — Девушка, похоже, не хотела уходить.
— Это ненадолго. Проголодается, на задних лапках ко мне прискочит.
— А я не могу его накормить?
— У тебя есть дурные мысли?
— Он питается дурными мыслями?
— Исключительно.
— У тебя много дурных мыслей?
— Тебя увидел, и появились.
— Браво!
— А у тебя есть дурные мысли?
Шатенка глянула на Никиту заинтригованно, с явной хитринкой. Дескать, если у меня и есть дурные мысли, то я тебе об этом не скажу.
— Ты должен подняться ко мне и забрать Дусика.
Почти так она и сделала, не сказала, но понять дала.
— Потому что у тебя нет дурных мыслей, и ему нечего есть, — сказал Никита.
— Я не хочу, чтобы он умер от голода, — подтвердила она.
— Отлично!
Они поднялись на шестой этаж, она ключом открыла дверь. В квартире никого не было. В гостиной за открытой дверью тихо, но звонко тикали часы.
— Дусик! — позвал Никита.
— А в ответ тишина. Не дошел или умирает от голода.
— Если умирает, то одних моих дурных мыслей будет мало. Тебе придется поднапрячься. — Никита пристально смотрел на свою новую подружку, как будто гипнотизировал ее.
— Ну, я попробую, — сказала она и завороженно кивнула.
— Я тебе помогу. — Он потянулся к ней.
Она откликнулась на это немое предложение, подалась к нему, приняла поцелуй, глубокий, напористый, вызывающий самые дурные мысли.
— Слышишь, как чавкает? — спросил Никита, оторвавшись от нее. — У него за одним ухом трещит.
— Почему за одним? — пробормотала она, прижимаясь к нему.
Никита не ответил, запустил руки под блузку, без церемоний расстегнул бюстгальтер, ловко снял и то, и другое. Шатенка недоуменно глянула на него, даже прикрыла руками обнажившуюся грудь. Она удивлялась не столько ему, сколько себе. С ним все ясно, но почему она так быстро сдалась? Но вместе с удивлением к ней пришло и понимание. Девушка опустила руки, подставляясь под удар стихии.