— Мы жили спокойно до самого разгара войны. Папу забрали на службу ещё в 1914 году, когда мне было пятнадцать, — голос Алекса задрожал.
Арт обнимал Его, что есть силы. Держал за руку, обхватил талию, уложил голову на плечо, только бы смягчить Его боль, если это возможно. Они подошли к трём главным фотографиям в самом центре стены. Маленькая девочка лет пяти, красивая женщина и мужчина, так похожий внешне на Алекса, всё так же смотрели с картинок горящими глазами, счастливо улыбаясь. Арт ощутил, что не может контролировать дрожь в теле. Он еле находил в себе силы смотреть на стену. Алекс тоже затрясся в его руках.
— Он так и не вернулся домой, — Его голос почти сорвался.
Слёзы застелили глаза Арта при этом звуке. Звуке истинной боли, отчаяния, сожаления, скорби. Мальчик удивлялся Его стойкости. Алекс изо всех сил старался сохранить каменное выражение лица, смотрел прямо на фотографии. Арту хотелось накричать на Него, спросить, зачем Он делает это, почему не позволит себе выплеснуть всё наружу. Но понимал, что такое горе не выплёскивается. Оно неисчерпаемо.
— Я даже не помню, что было последним, что он сказал мне, — продолжал Алекс.
Его голос всё так же дрожал, но Он держался. И, чёрт, Арт так злился на Него за это.
— Лав до последнего надеялась, что он вернётся. Каждое утро бежала к маме и спрашивала, не пришёл ли папа. А в итоге ушла к нему сама.
Арт уткнулся лицом в шею Алекса и, не сдержавшись, зажмурился и громко всхлипнул. Мальчик слишком тонко чувствовал Его. Все внутренности переворачивались, разрывались на куски. Как Он выдерживает это? Как может просто стоять сейчас здесь? Алекс обнял мальчика дрожащими руками. Как он может успокоить Его, если сам нуждается в утешении?
— Прости, — прошептал Алекс.
Арт лишь больше разозлился. Зачем? Зачем Он извиняется? Хотелось рвать и метать всё вокруг. Но он молча стоял, дрожал и обнимал Алекса, словно пытаясь забрать Его боль через касания. А тот выжидал, пока Арт хоть чуть-чуть успокоится. Вскоре тело мальчика просто выбилось из сил и ослабло в Его руках.
— Тебе стоит присесть, — ласково произнёс Алекс, обхватывая Арта за плечи и заглядывая ему в глаза.
— Нет, я в порядке, — сказал мальчик, заикаясь, и вытер с лица дорожки слёз.
Алекс грустно улыбнулся и покачал головой. Он отвёл Арта в сторону и усадил на старый шатающийся табурет.
— Как ты? — спросил Он, присаживаясь на корточки напротив мальчика. Тот молчал.
— Мне так жаль, — произнёс он наконец.
Алекс снова натянуто улыбнулся.
— Смертные. У вас такая глупая привычка просить прощения за то, в чем вы не виноваты, и молчать, когда следовало бы извиниться.
— Чья бы корова мычала, — поспорил Арт и улыбнулся в ответ.
Алекс поднялся на ноги и ободряюще похлопал парня по плечу.
— Сможешь слушать дальше? — спросил Он. — Потому что ты только скажи, и мы сразу…
— Я смогу, — уверенно кивнул Арт и взял Его за руку. — Ты слишком дорог мне, Алекс. И я хочу знать, хочу разделить с тобой всю эту мерзопакостную жизнь, что бы она в себе ни таила.
— Боюсь, скоро ты изменишь своё мнение, — констатировал Алекс и продолжил рассказ. — К сожалению, сверхъестественное не обошло и Первую мировую. Среди бойцов были ведьмаки, оборотни. Вампиры. И всё бы ничего, когда люди безжалостны на войне, это понятно и обоснованно. В разы хуже, когда среди фашистов есть вампиры. Их жестокость не знает границ. Они убивают без цели, им нравится наблюдать за предсмертными страданиями жертв. Для них это развлечение. Никто не считается с человеческой жизнью. И всё это усиливается голодом. Любое поле боя превращалось в кровавую баню, если воевали вампиры.
Алекс рассказывал так, словно не был частью жестокого сверхъестественного мира. Словно сам был жертвой, однажды пострадавшей от лап чудовищ.
— Это случилось на втором году Первой мировой, в 1915. Посреди ночи наш особняк оккупировали солдаты. Они не хотели грабить нас или что-то в этом роде. Уверен, им просто было скучно. Нас с мамой и Лав заперли здесь, — Алекс окинул взглядом тёмное помещение. — Несколько дней морили голодом, избивали от нечего делать, питались нами, оставляли еле живыми только потому, что нуждались в мешках со свежей кровью. Мы не знали, что они такое и зачем делают это. Честно говоря, я даже не помню их лиц. Мне было противно смотреть на них. Лав была ещё ребёнком, она ослабла до полусмерти, долго лежала без сознания. Она была такой бледной. Платье перепачкалось в крови. Мама тоже была совсем плоха, даже не сопротивлялась, когда её… — Он опустил голову и закрыл глаза. — Когда её забирали. Я чувствовал ответственность за неё и сестру, поэтому всячески лез на рожон, чтобы солдаты отыгрывались на мне, а не на них.
Арт слишком чётко представлял картинку. Алекс. Обычный шестнадцатилетний мальчик. И такой сильный взрослый человек. Настоящий герой. Герой, потому что защищал тех, кого любит, ценой собственной жизни. Арт так гордился Им. Но не мог вынести того, что с Ним сотворили. Это же Алекс. Его родной Алекс. Он не мог поверить, что всё это произошло с его любимым человеком. С Его семьёй. Что с ними стало? Мысли никак не раскладывались по местам. Голова гудела. Перед глазами мелькали снимки, стены давили со всех сторон.
— Не то что бы это спасало ситуацию, но я больше ничего не мог сделать, — продолжал Алекс. — Безысходность сводила с ума. Мы не единожды пытались сбежать, но всё было напрасно. В последний раз я слишком взбесил одного солдата. Он насильно напоил меня своей кровью, а потом впился в артерию на шее и разорвал горло. Мама… Она видела это… Она кричала так сильно…
Голос Алекса ломался. Арт замер. Он смотрел на Него и не мог поверить, что Алекс сейчас здесь, перед ним. Слёзы снова легли пеленой на глаза.
Последним, что Он слышал перед смертью, был крик матери. Вот, как Он погиб. В столь юном возрасте. Никто не заслуживает такой мучительной смерти. Чужой. Не было слов, чтобы описать его чувства. Арт хотел отмотать время назад, вернуться в прошлое и всё исправить. Хотел уничтожить монстров, которые сделали это, чего бы то ни стоило. Хотел спасти Алекса. Он заслуживал лучшей жизни. Он заслуживал лучшей смерти. Арт ненавидел судьбу за то, что она обошлась с Ним так. Это же Алекс. Он — самое прекрасное создание на всём белом свете. Как они могли поступить так с Ним? За что? Почему Он? Боли не было предела. Она наполняла собой лёгкие, не давала вдохнуть. Мальчик вскочил с табурета и на ватных ногах побежал к Алексу, обнимая Его так крепко, как только позволяли силы.
Алекс улыбнулся в его шею, обвивая Арта руками. Они дрожали. Оба дрожали так сильно, что еле держали друг друга. Но всё равно не отпускали.
— Как ты можешь улыбаться сейчас? — спросил Арт, пытаясь сдержать слёзы.
— Стоило умереть, чтобы оказаться в твоих объятиях, — ответил Он.
Парень хотел ударить Алекса за такие слова, но лишь крепче прижал к себе. Каждый раз, когда он думал, что хуже быть не может, Его биография доказывала обратное.
— Я больше не отпущу тебя. Никогда, — пообещал Арт.
Ему было нужно чувствовать Алекса, чувствовать любимого человека, чувствовать, что Он рядом, что Он жив, слышать Его неровное дыхание и быть уверенным, что Он никуда не денется. Что останется в его руках.
— Малыш, тебе всё-таки следует сесть, — снова попросил Алекс.
Арт напрягся. Это значило, что худшее ещё впереди. Всё, что Он пережил, — неправильно. Он не должен остаться один и сейчас.
— Ни за что, — ответил Арт.
Алекс не стал просить больше. Он понял, что мальчик, действительно, больше не отпустит Его, и просто опёрся о стену, чтобы им вдвоём было легче стоять.
Алекс долго молчал. Молчал, то ли собираясь с мыслями, то ли пытаясь успокоиться, то ли всё вместе. Но разве это возможно? Обнявшись, они вдвоём застыли в тишине, окутанные тенями. Арт терпеливо ждал, когда Он будет готов продолжить.