- С чего вдруг? – Найл, хмурясь, отворачивается от экрана к нему. - Эта жизнь лучший подарок, что я когда-либо получал. Нет, ну, это не всегда легко, и видеть, как твоя семья стареет и умирает… это было тяжело, да, но тогда все семьи умирали. Я уже потерял своего брата, и сам бы наверняка умер ко Второй мировой. Луи сделал мне одолжение. Тогда я этого не осознавал, но…
Лиам кивает, но все же он не совсем это понимает. Найл говорит, что Луи дал ему выбор, но ведь, на самом деле, это не так. Когда перед тобой стоит выбор между жизнью и смертью, мало кто выберет смерть.
- Ну, а что насчет него? Кто укусил Луи? Ты знаешь?
- Гарри, - говорит Найл, наезжая в игре на толпу горожан. - Он не оставил Луи выбора.
- Что произошло?
Найл снова пожимает плечами:
- Это не мне рассказывать, дружище. Но я сомневаюсь, что он расскажет тебе, в любом случае, так что лучше тебе прекратить догадки.
Лиам вздыхает.
- Что насчет Зейна? - он не может удержаться. - Если Гарри превратил Луи, а Луи превратил тебя, тогда ты превратил Зейна?
Найл качает головой:
- Это были не мы. И не спрашивай меня, Лиам, потому что он убьет меня, если я тебе скажу. Я разоблачу его таинственный образ.
- У вас у всех есть тайны, - бормочет Лиам. - Просто он этого не скрывает.
- Это точно, - соглашается Найл. - Тайны. Они приходят с клыками.
- Это бесит, - ворчит Лиам, слегка выпячивая нижнюю губу. Просто… ему не нравится, что он не знает то, что знают они. Ему не нравится, что он опять чужак, смотрящий на них со стороны. Они знают свою историю, знают все важное друг о друге, а у Лиама нет такого права.
Это выводит его из себя, в общем-то. Это не просто бесит, это приводит в бешенство. От него ожидается, что он будет слепо им доверять, они знают о нем каждую мелочь, но они не могут отплатить ему той же монетой.
- Лиам, - тихо и нежно говорит Найл и откладывает джойстик — полицейский толкает его героя на землю, но, кажется, вампиру все равно. Он передвигается по кровати к Лиаму и взъерошивает его волосы. - Если бы это были мои секреты, я бы рассказал тебе, правда. Но они не мои. Я не пытаюсь что-то от тебя скрыть. Но я должен уважать то, что Зейн и другие не хотят, чтобы ты знал.
- Но почему? - сердится Лиам. - Почему я не могу знать?
- Потому что, - говорит Найл, слабо улыбаясь. Лиам отводит взгляд.
- Не доверяй человеку важные тайны, да?
- Дело не в этом, - уверяет Найл. - Ну же, Лиам, - он пихает его плечом в плечо. - Когда-нибудь мы тебе расскажем. Просто дай нам еще немного насладиться тем, что ты нас любишь.
- Это еще что значит? - резко спрашивает Лиам.
Найл возвращается к игре и, сосредоточившись на экране, отвечает:
- Значит, что ты все еще видишь нас хорошими ребятами, знаешь? Но мы не такие. У всех вампиров есть темное прошлое, и я не думаю, что кто-нибудь из нас готов к тому, чтобы ты узнал о нашем.
Лиам не дурак. Он знает, что они убивали людей. Ему плевать на это. Ладно, может, и не плевать, но что было, то было, прошлое не изменить. Но люди могут измениться, и он не собирается винить их во всем, что они однажды натворили, когда они искренне изменились к лучшему.
- Ладно, - вздыхает Лиам. Пока что он опустит эту тему, но однажды он хочет ответы. На всё.
Остаток утра Найл играет в приставку, пока Лиам занимается привычной рутиной: чистит зубы, переодевается и спускается в кухню, чтобы что-нибудь съесть. Без Гарри на кухне как-то странно. Чердак всегда принадлежал Зейну. Главная гостиная любимое место Найла. Лиам предпочитает крайнюю лестницу. А кухня принадлежит Гарри.
Но Гарри все утро нигде не видно, и когда Лиам спускается на первый этаж, чтобы взять себе и Найлу что-нибудь поесть, он готовит на троих и относит одну тарелку Гарри. Но кудрявый не отвечает, поэтому Лиам оставляет тарелку перед дверью и отправляется наверх.
Когда он относит тарелки обратно на первый этаж (будь воля Найла, они бы остались в спальне, но Лиам в принципе не любит есть в своей комнате, и он отказывается разбрасывать кругом грязные тарелки), он слышит, как кто-то открывает главную дверь. По дому разносится громкий, звонкий смех. Один — совершенно незнакомый, но он догадывается, что это Луи. Другой смех принадлежит Зейну.
Зейн вообще смеется не часто, уж точно не так громко и искренне. Он точно никогда так не смеялся над шутками Лиама. Не то чтобы он ревновал из-за такой глупости… Но он ревнует.
Он спускается по лестнице в кухню, громко топая ногами и прищурив глаза. Так, значит, Зейн и чувак, который грозился убить его, лучшие друзья. Как мило. Он бросает тарелку в раковину, чуть не разбив ее, и наслаждается звоном, который раздается от силы удара. Он собирается поднять ее и наверняка разбить, но дверь в кухню открывается раньше.
Зейн резко притормаживает, расплываясь в довольной улыбке.
- Привет, Лиам, - протягивает он, медленно и устало, совсем не по-зейновски.
Лиам хмурится:
- Ты что… ты пьян?
- В хлам, - отвечает Луи, заходя в комнату. - Именно поэтому мы не пьем кровь студентов, Зейн. Нам давно пора научиться.
Взгляд Лиама падает на рубашку Зейна. На воротнике виднеются высохшие пятна крови. Он не знает, что чувствует, но что-то скручивает его желудок в узел. Раздражение — определенно. Злость — может быть. Ревность — наверняка. Что, Лиам понимает, немного глупо. Его не должно волновать, что Зейн пьет еще чью-то кровь. Лиам же позволяет другим пить его кровь, верно?
- Мы просто пришли за ужином, - объясняет Зейн, тяжело опираясь на стойку и глядя на него из-под опущенных ресниц, все еще улыбаясь.
- И, кажется, мы его нашли, - насмешливо говорит Луи.
Подкрадывается. Только так можно описать то, как Луи приближается к Лиаму. Словно лев, который заманил в ловушку раненую антилопу, он обступает столик посреди кухни и лениво подходит к Лиаму явно с каким-то намерением.
Лиам отшатывается, и Луи рвется вперед, неожиданно оказываясь у него за спиной. Он не может двигаться, когда Луи держит одну руку вокруг его шеи, а вторую — вокруг груди, удерживая на месте. Зейн распахивает глаза, но не двигается. Хорошо же он сдерживает обещание прийти в любое время, когда Лиам в нем нуждается. Ведь сейчас Зейн нужен ему, но он ничего не делает.
- Мы могли бы поделиться, - мурлыкает Луи Лиаму на ухо, обжигая кожу влажным дыханием. Но он обращается не к Лиаму. - Будет весело, Зейн.
Когти Луи снова впиваются в его глотку. Зейн отталкивается от стойки, зачарованно направляясь к ним.
- Луи, - хрипло говорит он, но это звучит не как предупреждение. Это звучит, как мольба.
- Ты же хочешь, - говорит Луи. - Я вижу это в твоих глазах.
Лиам тоже, и это его пугает. Зейн смотрит не на него, он смотрит на его шею, где пальцы Луи впиваются еще глубже, больнее, практически лишая Лиама возможности дышать. Зейн все еще ничего не делает. Он останавливается напротив них с затуманенным взглядом.
- Мы бы скорее всего его убили, - размышляет Луи, - если бы пили его кровь одновременно. Но могу поспорить он вкусный, да?
Зейн облизывает губы, медленно кивая:
- Ага.
- Зейн, - сдавленно произносит Лиам из-за руки вокруг его горла. Кажется, что Зейн его не слышит.
- Хочешь? - спрашивает Луи. Он поднимает вторую руку и проводит ногтем большого пальца по нижней губе Лиама, заставляя парня скривиться от боли и ощущения стекающей по подбородку крови. - Или, может, ты хочешь сделать это сам, без моей помощи, - Луи толкает его к Зейну, и тот моментально обхватывает его двумя руками, не давая вырваться. - Ты никогда не мог отказать себе в удовольствии, Зейн. Неужели ты позволишь какому-то человеку изменить себя?
Зейн упирается лбом в его лоб, закрыв глаза. Он высовывает язык, проводит им по нижней губе Лиама.
- Зейн, - в панике повторяет Лиам.
Из горла Зейна вырывается раздраженный стон, и он захватывает губу Лиама своими губами, разворачивает их и прижимает парня к стойке. Лиам отворачивает лицо, пытается оттолкнуть его, но Зейн просто меняет цель, присасываясь к его шее.