– Здесь красиво, – говорит Лиам, слегка отстраняясь. Он игнорирует протесты Зейна и, выглядывая за край, смотрит на ярмарку. Видимо, они в городе. Его огни расстилаются на множество километров. Отсюда видно машины на дороге вдалеке, крыши домов, деревьев, высоких зданий. Всё, что Лиам не привык видеть в повседневной жизни. – На улице так хорошо. Только посмотри, Зейн.
Зейн смотрит, кладя подбородок Лиаму на плечо:
– Ничего интересного, – бормочет он.
Лиам поворачивается к нему с широко открытым ртом:
– Ты часто поднимаешься на 50 метров над землей и смотришь на землю? – восклицает Лиам.
– Нет, – говорит Зейн. – Просто говорю, что в этом ничего такого. Я повидал мир, Лиам. Здесь нечем восхищаться.
– Тогда чем ты восхищаешься? – спрашивает Лиам. – Когда ты прожил так долго, как вы, всё повидал, чем тогда восхищаться? Звучит довольно грустно.
Зейн приподнимает лицо Лиама за подбородок:
– Многое восхищает меня, – тихо говорит. – Каждый день.
Взгляд Лиама падает на губы Зейна. Наверху темно, единственный свет исходит от луны и колеса обозрения. Но он может разобрать черты Зейна: его губы выглядят розовыми и сухими, может, слегка обветренными. Как бы глупо это не было, но он хочет их облизать. И снова в его голове играет мантра «поцелуй меня, Зейн, сделай это».
Зейн убирает руку от его лица и смотрит в другую сторону. Лиам пытается игнорировать груз разочарования на душе, когда они снова начинают ехать. Медленно они опускаются все ниже и ниже, и вскоре другой обслуживающий персонал открывает вторую дверцу их кабинки и проводит их к металлической лестнице.
– Мне правда весело, – говорит Зейн, когда они спускаются на землю, и двигаются вперед от толпы людей. – Просто чтоб ты знал.
– Настолько, чтобы остаться до закрытия? – спрашивает Лиам.
– Не перегибай.
Но они остаются. Лиам заставляет Зейна пойти на каждый аттракцион, не считая того, который переворачивает людей вверх ногами (точно названный «Смертельная поездка», что, конечно, так и манит), даже на машинки. Лиам жалеет, что у него нет камеры. Он бы хотел запечатлеть это навеки — Зейна, зажатого в крохотной красной машинке с цифрой 27 впереди, напоминающего капризного ребенка, который оказался внутри, потому что родители пообещали ему, что будет весело; то, как в него врезаются другие машинки, заставляя дергаться из стороны в сторону, как тряпичную куклу.
Они играют в другие игры, Лиам выигрывает больше призов, но он берет с владельцев палаток обещание отдать их тем, кто не сможет выиграть сам, и вскоре толпы рассасываются, все расходятся, и Зейн тащит его к парковке, где они садятся в белую сверкающую машину.
Лиам засовывает свою собаку назад и в этот раз сам пристегивает ремень безопасности. Он измотан, готов прийти домой и завалиться спать. Зейн разбудил его раньше обычного, и он не привык к такой активности. Есть что-то в общении с людьми такое изнуряющее, и обычно Лиам бы не ложился спать еще несколько часов, но сейчас он хочет залезть в постель и не вставать как можно дольше.
– Ты хорошо провел время? – спрашивает Зейн, когда они отъезжают, и Лиам смотрит на отдаляющиеся огни ярмарки в зеркале заднего вида.
– Лучше всех, – сонно отвечает Лиам. – Спасибо.
Зейн обхватывает его запястья и нежно поглаживает внутреннюю сторону большим пальцем:
– Это хорошо. Значит, ты меня прощаешь?
Лиам думает над этим продолжительный момент, слегка зависнув на мысли о том, что кончик пальца вампира слегка грубый, в то время как остальная его часть гладкая. Скорее всего, это всё от щёлканья зажигалки, и Лиам отругал бы его и прочитал лекцию о том, как курение вредит здоровью, если бы не знал, что это не влияет на Зейна (ни лекции, ни курение).
– Я даже и забыл, что был зол на тебя, – наконец признается Лиам. – Так что, думаю, ты прощен.
– Думаешь? – говорит Зейн. – Я выиграл тебе гигантскую плюшевую собаку. Мне кажется, это заслуживает полного прощения.
– Ты хвастун, – бормочет Лиам, прикрывая глаза. – Ты выиграл только из-за своих вампирских штучек. Это, – он зевает, – жульничество.
– Ты не называл это жульничеством, когда выбирал этого голубого монстра, – подмечает Зейн.
– М-м, ты выиграл этот раунд, – говорит Лиам. – Я посплю, ладно?
– Ладно.
Лиам засыпает где-то между тем, как Зейн гладит его запястье и затем кладет руку ему на затылок, играясь с волосами, пока машина гладко движется, и по радио играет тихая музыка.
__
Лиам просыпается от движения и обнаруживает, что Зейн несет его по боковой лестнице. Ладони Зейна поддерживают его бедра, руки Лиама свободно висят у вампира вокруг шеи. Он усиленно старается не открывать глаз и дышать ровно. Он не хочет, чтобы Зейн узнал, что он проснулся, оказаться на полу и подниматься по ступенькам своими ногами. Он слишком устал для этого, и ему нравится быть прижатым к Зейну.
Они поднимаются на второй этаж, и Лиам практически вздыхает от того, как скоро это закончится. Его спальня недалеко — займёт всего лишь несколько секунд до нее добраться. Но Зейн пропускает его этаж, направляясь аж на самый чердак. Он толкает дверь, не отпуская Лиама, и затем тихо говорит:
– Я знаю, что ты не спишь, солнце.
Лиам смущенно кашляет:
– Привет.
Зейн наклоняется, стягивает покрывало с верхней простыней и аккуратно опускает Лиама на матрас.
– Можешь спать дальше, – говорит он.
– Ладно, – зевает Лиам. У него не получается снять футболку, потому что он устал, но в комнате Зейна жарче, чем в его. Вампир помогает ему избавиться от нее. И когда Лиам расстегивает джинсы и ерзает на кровати, Зейн на секунду сомневается, но помогает снять и их, после чего откидывает одежду в направлении корзины с бельем для стирки. Он собирается уходить, но Лиам протягивает руку и хватает его за футболку.
– Поспи со мной?
Он не в силах открыть глаза, поэтому не видит реакции Зейна. Брюнет убирает его руку, и Лиам принимает это за отказ, но затем он ложится на другую сторону кровати, придвигаясь к Лиаму, нарушая какое-либо личное пространство.
Лиам чувствует дыхание Зейна у себя на губах и мысленно повторяет привычное «поцелуй меня». И в этот раз… в этот раз Зейн целует. Нежно, мягко, но Лиам слишком устал, чтобы по-настоящему насладиться этим, поэтому засыпает раньше, чем успевает ответить на поцелуй.
Комментарий к VI
мне очень стыдно и у меня нет оправданий. спасибо, что еще читаете, ждете и даже оставляете отзывы. вы самые замечательные.
========== VII ==========
- Как мило, - сюсюкает чей-то голос.
Лиам подрывается, впиваясь руками в одеяло, но его удерживает нереально тяжелая, несмотря на свою худобу, рука. Луи перелезает через край кровати, оказываясь между их с Зейном ногами. Брюнет еще не совсем проснулся, он не открывает глаза, проводит языком по губам.
- Я… - Луи сбрасывает руку Зейна и протискивается в пространство между ними, - что-то прерываю?
Лиаму требуется минута, чтобы понять, почему он не в своей постели, а постели Зейна. Еще минута, чтобы вспомнить все, что сегодня случилось… или вчера? Он не уверен. Мерцающие огни, музыка, вкус пережаренной еды и мягкая земля под ногами, головокружительные аттракционы, толпы людей. Вспомнив, он хочет убить Луи за то, что своим приходом он испортил этот нежный, мирный момент между ними.
- Я раздеру тебе глотку, - бормочет Зейн. - Убирайся с моей кровати.
- Почему? - спрашивает Луи. - Где двое, там третий — обещание незабываемой ночи.
Зейн садится, оголив клыки и зыркая черными глазами:
- Луи, - говорит он предупредительным тоном.
- Успокойся, Эдвард Каллен.
Брюнет хмурится:
- Кто такой Эдвард Каллен?
- Он тоже был безумно влюблен в человека, - дразнит Луи. - Наблюдал за ней, пока она спала, и всё такое. Звучит знакомо?