Зейн тут же отпускает его.
- Нет, не должен, - он сводит брови, словно озадачен своими действиями так же, как и Лиам. - Ты можешь идти. Извини.
- Знаешь, мне кажется, это даже мило, - говорит Лиам, выходя за дверь. - Что ты обо мне беспокоишься. Мне нравится.
Зейн оголяет зубы и рычит на него, захлопывая следом дверь, и Лиам хохочет всю дорогу к лестнице.
========== III ==========
Наверное, это самый напряженный ужин, на котором Лиам когда-либо присутствовал. Первое, что сказал Луи, когда вошел в столовую и обнаружил там Лиама, - это: «Вы правда разрешаете ему сидеть с вами за одним столом? Какой прогресс».
Лиам прикусил язык и опустил взгляд, веля себе не обращать внимание. На тот момент в комнате находился только Гарри, но он был слишком занят тем, что пялился на Луи, словно впервые за годы тьмы увидел солнце, так что, конечно, он не заступился за Лиама.
Напряжение немного спало, когда пришел Найл и завалился на свой стул, тут же потянувшись за тарелкой с пастой. Но всё спокойствие, что принес с собой блондин, испарилось, когда в комнате объявился Зейн и сел рядом с Лиамом, придвигая стул ближе так, чтобы их локти соприкасались.
- Я думал, питомец общий, - высказывается Луи. - Разве не в этом суть раба? Он принадлежит всему клану, а не одному члену. Я вижу, ты собственник, Зейн.
- Мы не используем этого слова, - сердито говорит кудрявый, снова становясь тем Гарри, которого Лиам знает, а не который только и делает, что любуется каким-то незнакомым раздражающим всех вампиром. - Это оскорбительно.
- Извини, питомец, - говорит Луи с ухмылкой, но, судя по его виду, он не чувствует себя виноватым.
- И так тоже его не называй, - рявкает Зейн. - Он не собака.
- Так, как же мне его называть? - раздраженно спрашивает Луи. - Кто-нибудь, просветите.
Лиам прочищает горло:
- Э-э, Лиам. Меня зовут Лиам. Ты можешь… можешь называть меня так.
- Вообще-то, я могу называть тебя так, как мне захочется, - приторным голосом отвечает Луи.
В ответ на это никто ничего не говорит, и Лиам отказывается поднимать взгляд. Зейн сказал ему быть осторожным, и что-то подсказывает, что выразить своё текущее раздражение нельзя назвать осторожностью, поэтому он молчит. Зейн сгребает немного пасты, кладет Лиаму на тарелку и придвигает ближе к нему, всё это время прожигая Луи взглядом.
Лиам и Найл единственные, кто ест. Луи все оставшееся время рассказывает о своих многочисленных приключениях, Гарри увлеченно слушает, время от времени кивая головой, а Зейн сидит рядом с ним, как статуя. Статуя, которая дергается каждый раз, когда Луи хотя бы смотрит в сторону Лиама.
- Наверное, нам нужно об этом поговорить, - вскоре говорит Гарри, когда истории Луи подошли к концу.
- Это обязательно? - спрашивает Найл. - Мне уже пришлось на этой неделе разнимать вас с Луи. Я бы предпочел не вставать между ним и Зейном. Они оба дерутся не по-честному.
- Я уже извинился за то, что начал драку, - немного смущенно говорит Гарри. - Я был зол, что его так долго не было и… я повел себя глупо, и я извинился. Никто больше не будет драться, ясно?
Лиам не знает, как это произошло — как Гарри стал лидером клана. Он прочитал об этом столько книг, но не одна из них не говорит точно. Иногда лидер — это вампир, который превратил остальных членов клана. Иногда лидер — тот, кто просто собрал их вместе. А иногда лидер выбирается негласно, потому что он больше всего подходит на эту роль. Но, не важно, как это случилось, Гарри безоговорочно их лидер. Он сидит во главе стола; остальные, конечно, иногда с ним спорят, но стараются не идти против его прямых приказов; в их взглядах чувствуется уважение каждый раз, когда они смотрят на него.
Именно из-за этого лидерства каждый за столом отвечает: «Ясно».
- Отлично, - для уверенности Гарри пробегает взглядом по каждому из них. - Луи, я знаю, что тебя не было долгое время и ты не знаешь, что здесь и как, но Лиам — не раб. Он не питомец. Он человек.
- Но вы пьёте его кровь, - подмечает Луи. - Не отрицай, след на его запястье видно даже отсюда.
Лиам оттягивает рукав и прячет руку под стол. Зейн не смотрит ему в глаза. Гарри практически не реагирует.
- Ну, да, но…
- Тебе можно выходить из дома, Лиам? - спрашивает Луи.
- Нет… вообще, нет, - признает парень. - Мне можно выходить во двор, но нельзя ступать за ворота.
- Значит, он ваш заключенный, - говорит Луи, - и вы пьете его кровь. Но вы говорите мне, что он не раб?
- Он член клана, - подключается Найл. - Как и мы все.
- Он человек, - почти выплёвывает слово Луи. - Он не член клана, как бы хорошо вы с ним не обращались. Вы взяли и позволили ему думать, что он имеет право на своё мнение. Вы знаете, что бы подумали наши сородичи, если бы увидели, что он сидит с нами за столом, как будто он с нами на одном уровне?
- Так и есть, - говорит Зейн. - Он заслужил своё место здесь больше, чем ты!
Луи поднимается, медленно обходит стол, сохраняя приличную дистанцию между собой и Зейном. Он подходит к Лиаму слева и кладет руку ему на плечо, почти по-дружески. По крайней мере, так могло бы показаться, если бы ему в кожу не впивались когти. Лиам невольно вскрикивает и чувствует, как сквозь воротник рубашки просачивается кровь.
- Вот, для чего он нужен, - говорит Луи, поднося окровавленные пальцы к лицу. Он облизывает их, глядя Зейну в глаза, и Лиаму кажется, что его вот-вот вырвет на обеденный стол. - Они соврали тебе, дорогой Лиам, - Луи гладит его щеку свободной рукой. - Они могут сказать тебе, что ты важный член клана. Они могут говорить тебе красивые слова, пускать за стол и разрешать говорить с ними, как тебе захочется, но вот это — всё, чем ты для них являешься.
- Это неправда, - говорит Гарри, резко поднявшись. - Лиам, ты знаешь, что это неправда.
- Если он такой важный член клан, - интересуется Луи, - тогда почему же вы не превратили его? Не сделали это официальным?
Молчание. Сердце Лиама учащенно бьется, а Зейн опускает голову, тяжело дыша. Но это хороший вопрос. Это… это очень хороший вопрос. Что бы они ему не говорили, в конце концов, Луи прав: Лиам всё же заключен здесь, без права уйти. Они всё же пьют его кровь. Возможно, с ним обращаются лучше, чем с другими такими же, как он, и за это он благодарен, правда, но они могли изменить его. У них есть такая возможность. Они могли сделать Лиама одним из них, настоящим членом их клана. Но они оставили его человеком.
- Я могу сам это сделать, если хотите, - предлагает Луи, практически мурлыкая. Лиам вздрагивает. - Я могу сделать это прямо сейчас. Я могу превратить его. С удовольствием.
Зейн подрывается с места и во второй раз оказывается между Луи и Лиамом.
- Рискни, Луи. Тронь его еще раз, и я тебя убью.
Луи хохочет, делает шаг в сторону, и Зейн повторяет за ним. Они продолжают так снова и снова, образуя какой-то странный пылкий танец.
- Ой, ладно, я и не собирался, - говорит Луи, закатывая глаза. - Я просто пытался доказать свою точку зрения. И ваша реакция как раз стала главным доказательством. Я не против того, чтобы держать человека в качестве питомца, но делать вид, что он таковым не является, просто жестоко.
- Видишь? - спрашивает Найл. - Именно поэтому по нему, кроме тебя, больше никто не скучал, Гарри. Этот парень только разводит бардак.
- Это правда, я люблю бардак, - радостно говорит Луи. Он пытается дотянуться до Лиама через Зейна, но брюнет тут же бьет его по руке. - Мне нравится играть на нервах. Вы все стали слишком скучными. И я не шутил, когда упомянул других вампиров. Если бы они видели, как вы ведете себя с этим, они бы сделали вас изгоями.
- Значит… значит, вам нельзя хорошо относиться к людям? - спрашивает Лиам. Такое никогда не упоминалось в книгах, которые он читал.
- Ох, нет, нам можно, - уверяет Луи, - но это не одобряется. Вы ниже нас, деточка. Ваш вид хорош только для трех вещей: повиновение, поставление крови и… О-о, - Луи распахивает глаза. - Так вот для чего вы оставили его человеком. Здесь я думал, что вы просто извращенцы, играющие со своей едой. Но он не просто раб, да? Он шлюха.