Поднята ещё одна бровь Лексы, сравнявшись со своим двойником:
— Так, сперва я — сволочь, а теперь ещё и волшебница?
— Фанатка Гарри Поттера, — сказала Кларк, закрывая глаза. Она раскидывает руки и драматично запрокидывает голову. — Это всё объясняет.
— Что?
— Ничего.
Они долго смотрели друг на друга, Кларк не была уверена, как действовать дальше. Она думает, что Лекса снова хочет свалить, и Кларк знает, что у неё сейчас пара, так что это — хорошее оправдание, но так не двигается. Этот факт заставляет щёки Кларк гореть надеждой.
— Зачем ты искала меня? — наконец спрашивает Лекса после долгих секунд молчания.
Сделав глубокий вдох, Кларк решает просто сделать это.
— Я не могу перестать думать о тебе… о, ну, ты знаешь.
Она готова поклясться, что жёсткий и любопытный взгляд Лексы сейчас смягчается.
— Да.
— Если ты, если есть хоть какой-то шанс… — Кларк перешла с ноги на ногу и потёрла своё больное плечо, — … если есть хоть какой-то шанс, если ты чувствуешь тоже самое. То-есть, если есть хотя бы шанс, что ты, может, ну, ты знаешь, думала обо мне тоже…
— Думала, — признаётся Лекса, прерывая и немного наклоняя голову, после чего прокашливается и снова встречается взглядом с Кларк.
Кларк уверена, что её сердце увеличилось в три раза, улыбка появилась на губах, она делает шаг, уменьшая пространство между ними.
— Ты веришь в любовь с первого, эм, секса?
Округлив глаза, Лекса вытаращилась на какое-то время на Кларк в тишине, после чего её самообладание полностью рушится, и громкий, отзывающийся эхом смех, разливается из неё. Улыбка Кларк растягивается до боли, и она преодолевает кабинет в три больших шага. Сумка Лексы падает на пол с глухим звуком, когда Кларк скользит рукой по её шее и притягивает к себе, заглушая смех жгучим поцелуем.
***
Родное лицо приветствует её, когда она проходит в следующий коридор. Кларк останавливается, и волна смеха выходит из неё:
— Лекса, — сказала она, поднимая бровь. — Почему я не удивлена увидеть тебя здесь?
Лекса явно пытается укротить ответную улыбку:
— Потому что ты преследуешь меня?
Она подкатывает свою тележку к ней, становясь бок о бок, и останавливается. Кларк подпирает ноги на нижней полочке и опирается о ручку локтями, словно ребёнок.
— Это нормально?
— Второй раз за неделю, Кларк, — Лекса закидывает пару носков с ёжиками в свою корзинку и грациозно отворачивается от полки, одной рукой держа корзину. — Сперва в пекарне, теперь в гипермаркете. Ты преследуешь меня. Это — единственное объяснение.
— Ты права, — сказала Кларк, чуть сильнее склонившись, чтобы посмотреть на все предметы в корзине Лексы. — У тебя порвались носки для тренировок?
— Я настолько предсказуема?
— Конечно.
Лекса в ответ пожала одним плечом и кивнула, что заставило её длинные вьющиеся волосы соскользнуть с плеча и свешиваться с лица. Она заделала их обратно за ухо и немного, криво улыбнулась. Это заставило внутренности Кларк свободно плавать.
— Так, что ты говорила? Что-то о том, что я должна быть нормальной?
Старая металлическая тележка скрипит и стонет, когда Кларк подпрыгивает на нижней полочке и смеётся.
— Может, у Рэйвен есть трекер на твой телефон, — её неряшливые волосы выглядывают из-под вязаной шапочки цвета её голубых глаз, светлые завитки скользят по её щекам, создавая зуд. Она раздражённо отмахивает ей, но сохраняет взгляд на Лексе. — Теперь я знаю, где ты каждую секунду, каждый день, — она резко шевелит бровями, напевает музыку из Сумеречной зоны, и Лекса фыркает.
— Тебе надо было бы установить скрытую камеру, — сказала она. — Тогда ты могла бы видеть мою скучающую физиономию, пока я скрываюсь в туалете на работе и играю в «слова с друзьями».
— Кто сказал, что она не установила одну? Смотреть, как ты играешь в «слова с друзьями», пока писаешь — моё любимое новое занятие.
Губы Лексы изгибаются в широкой улыбке, пока она медленно качает головой назад-вперёд:
— Рада быть полезной, Кларк.
Облокотившись на один локоть, Кларк подпирает подбородок ладонью. Её живот начинает дрожать, когда она осматривает Лексу с длинных ног до необузданных волос, в голове Кларк всплывают картины прошлого. Она думает о Лексе в своей футболке на постели с размытым макияжем и с голыми бёдрами, и голос Кларк получается мягким и возбуждённым, когда она спрашивает:
— Как ты?
За спиной кто-то прокашливается, и Кларк подпрыгивает. Пожилая женщина стоит позади неё, губы поджаты в недовольстве, её корзинка находится в дюйме от поцелуя с попой Кларк.
— Ой, извините, — говорит Кларк, немного посмеиваясь. — Думаю, вам нужно пройти через нас, — она быстро толкает свою тележку и укатывает её максимально далеко. После того, как женщина прошла мимо Кларк напротив Лексы опирается на телегу и закатывает глаза. — Не в первый раз старуха проходит с такой миной. Наверное, и не в последний.
— И то верно, — говорит Лекса. — Может, нам пора перестать занимать проход.
Желудок Кларк буквально опускается в разочаровании, и она вздыхает:
— Ага, возможно.
Она словно смотрит сквозь Кларк, видит её опустившийся желудок, лицо Лексы смягчается, и она говорит:
— Уверена, мы снова столкнёмся с тобой в скором времени, Кларк.
Слова выходят из губ Кларк до того, как она обдумывает последствия:
— Или мы можем это запланировать.
========== Глава 4: Мы не те, кем привыкли быть. Часть 3. ==========
— Мы должны пить десертное вино чаще, — сказала Кларк с дивана. — Оно вкусное.
Лязг посуды раздаётся в металлической раковине, когда Лекса моет её и убирает.
— Оно немного сладкое.
— Оно очень сладкое. Поэтому и такое вкусное.
Лекса убирает остатки в холодильник и преодолевает лофт, чтобы завалиться вместе с Кларк. Брюнетка издаёт жалостливый стон, когда развязывает свои пижамные штаны и потирает живот. Лекса не уверена, что переживёт эту ночь.
— Почему ты позволила мне так много съесть?
— Сегодня Рождество, — проведя рукой по длинным волосам Лексы, Кларк мягко притянула их, и брюнетка знает, что таким образом она хочет сказать, чтобы девушка приблизилась.
— Я почти уверена, что это традиция: есть до тех пор, пока не захочешь умереть.
Они вытянулись по длине дивана, и Лекса доползла до Кларк, после чего свалилась на неё, словно камень. Она проводит руками вверх по спине блондинки и прячет лицо в груди. Лекса вдыхает родной аромат, касается носом горошинки, выпячивающейся из-под майки.
— Спасибо за еду, — сказала Кларк, вырисовывая маленькие круги между лопаток Лексы.
Брюнетка издаёт что-то вроде хриплого стона. Её тело вялое и, видимо, на грани комы. Лексе удаётся нежно сжать в объятиях Кларк и быстро продвинуть свою ногу между ног своей девушки.
— Хочешь спать?
Ещё один хриплый стон, и Лекса целует грудь Кларк. Её голос заглушается тёплой кожей, когда она бормочет:
— Люблю твою грудь.
— Спасибо, — смеясь, произнесла Кларк. Её смех проникает в воздух в то же время, когда начинается музыкальная заставка из Няни. Старый фильм звучит на заднем фоне. — Я их сама вырастила.
Лекса улыбнулась на груди Кларк:
— Спасибо тебе за них.
— Это Рождество, детка, не день благодарения.
— Лучший подарок на Рождество.
— Даже лучше, чем в прошлом году, когда я купила съедобные краски для тел?
— Краска закончилась, — пробормотала Лекса, чувствуя мягкий рывок внизу живота, когда в её воображении всплыло изображение с Кларк в краске, двигающейся на ней с тяжёлым дыханием. Лекса сжимает бёдра, улыбается и крепче сжимает свою девушку.
— О, а моя грудь никогда не закончится, да?
— Она такая большая.
— Значит, я больше могу ничего не дарить тебе на Рождество? Я просто могу ходить топлес на праздник, и этого будет достаточно для нас?