Сигарета шипит, когда падает на снег, и Аня отталкивается от кирпичной стены. Слова дрожат через губы, вылетая в небольшие клубы дыма:
— Потому что если она умрёт, Лекса, если ты позволишь ей уйти, ты никогда не оправишься от этого.
Всё ещё шагая, Лекса вертит головой. Она проводит дрожащими пальцами по волосам и делает резкий вздох, который бьёт по её внутренностям.
— Ты, — сказала Аня, — ты, Лекса… ты — та, кого я знаю и люблю. Ты, моя младшая сестра, ты будешь исчезать так же, как исчезала годами.
Лекса разворачивается на месте, руки выставлены по сторонам в воздухе, словно она ожидает, когда весь вес мира попадёт в них. Глаза широко открыты, они мокрые и дикие в холодном ночном воздухе, когда она кричит:
— Я здесь!
Слова эхом разносятся между ними и ударяются в кирпичную стену с такой силой, чтобы оставить свои отпечатки, и Лекса вздрагивает при этих звуках. Но Аня непоколебима. Её голос сжимает в твёрдый кулак сердце Лексы:
— Нет, тебя здесь нет.
Они долго смотрят друг на друга, обе слишком погружены в это напряжение. Их дыхание создают туманы между ними, а единственными звуками, которые проносятся — являются звуки города. Лекса потрясена тем, что видит блеск глаз сестры в лучах фонаря позади её дома, потрясена также и тем, что она произносит дальше:
— Я бы с радостью отпустила это, Лекса, — сказала она. — Я бы хотела заняться своими грёбанными делами и остаться вне этого ада, но я не могу. Я не могу, потому что возвращаться к Костии — ошибка. Потому что ты и Кларк чёртовы идиотки, которые не могут быть вместе. Потому что я — тоже часть всего этого. Я не могу оставаться в стороне, потому что ты — моя сестра. Моя семья. Моя ответственность. И ты сломана. Ты сломалась ещё в тот самый день, когда уехала.
Аня преодолевает разрыв между ними и кладёт руки на плечи Лексы.
— Я ждала годами, когда увижу, как ты загораешься, увижу тебя счастливой, и ты знаешь, когда это наконец случилось, Лекса?
Тошнота рвётся через кишечник Лексы, прожигая её горло. Она обвивает локти сестры, использую Аню, чтобы успокоиться. Холод больше не помогает так, как помогал раньше.
— Когда ты вернулась домой, — сказала Аня. — Когда ты увидела Кларк вновь.
Лекса испустила тяжёлый вздох, запах бурбона ударил ей в нос.
— Я разбила сердце Костии.
— Да, — сказала Аня мягким голосом, когда она потянулась, чтобы вытереть щёки Лексы от слёз, — но оно заживёт. Оно заживёт, когда она найдёт кого-то нового, кого-то, кто сможет полюбить её так, как она заслуживает. Ты должна отпустить её, Лекса. Отпусти её, потому что речь идёт не о разбитом чьём-то сердце. Речь идёт об истине, а истина заключается в том, что это Кларк. Это всегда была Кларк. Это всегда будет Кларк.
Лекса всхлипывает между ладонями сестры, сжимает ладони так, словно, если она этого не сделает, то рассыпется на множество кусочков:
— Я никогда не переставала любить её, — прошептала она, и Аня испустила маленький, влажный смешок:
— Я знаю, малыш.
— У меня такое чувство, будто кто-то держит мою голову под водой, — хрипит Лекса, закрыв глаза и выпуская новые слёзы. Она наклоняется, позволяет сестре обнять себя, прижимается лицом в плечо Ани. — Словно я умираю, но никогда не умру. Словно я пытаюсь дышать, но никогда не доберусь до воздуха.
Она прижалась сильнее к Ане:
— Я не могу добраться до воздуха.
— Доберёшься.
========== Глава 4: Мы не те, кем привыкли быть. Часть 5. ==========
Облака показываются над ними, когда они выходят из «у Пэппи», небо уже темнеет, и Кларк знает, что скоро начнётся шторм. Снаружи довольно холодно, но её живот полон, а Лекса рядом, и она чувствует, что ей сейчас тепло, впервые за долгое время.
— Это было так же хорошо, как и в твоих воспоминаниях? — спрашивает она, подталкивая локоть Лексы своим.
Лекса толкает её в спину и поворачивается так, чтобы усмехнуться:
— Лучше.
— Ты в состоянии была оценить это? Ты столько острого соуса положила, что твои вкусовые рецепторы, наверное, сожглись.
— Я как раз-таки правильно ела, — сказала Лекса. — Ты — единственная, кто упускает это.
— Это ты так говоришь.
— Я рада, что мы сделали это, Кларк.
Кларк посмотрела на неё и, не давая себе времени продумать шаг, движется ближе и проскальзывает рукой под руку Лексы.
— Я тоже.
У них был ранний ужин, и Кларк говорила, что это потому, что она хочет избежать шторм, но на самом деле она хотела лишь подольше побыть с Лексой. Всё прошло гладко: с их привычными подшучиваниями в лёгком разговоре, однако всё это осталось на поверхностном уровне. Игривом. Кларк не могла заставить себя разбить лёд и погрузиться под воду.
Раскат грома разбивает воздух, притянув внимание девушек к нему.
— Нам нужно вызвать такси? — спросила Лекса, и Кларк прикусила свою губу.
Она знает, что нужно, но если они вызовут такси, тогда время с Лексой скоро прервётся, так что она сказала:
— Мы всего в паре кварталов от лофта. Думаю, нам надо использовать это. Ты сможешь вызвать такси оттуда. Что думаешь?
Лекса соглашается, чуть-чуть поколебавшись, и они пошли по заснеженному тротуару. Им оставался лишь квартал до лофта, когда начался проливной ливень. Кларк взвизгивает и начинает бежать, и Лекса побежала рядом с ней. В полёте тонкий лёд превращается в мокрый снежок, а вовсе не в дождь, и Кларк при беге вскидывает руки над головой.
Они достигли лофта в рекордное время, но обе промокли вплоть до костей. Когда они пробежали в главную дверь здания, их грудные клетки вздымались, а шапки плавились на мокрых головах. Кларк смотрит на Лексу и с удивлением видит улыбку. Через секунду смех вырывается из них, создавая прекрасный звук.
— Ты похожа на мокрую мышку, — поддразнивает Кларк, протягивая руку к руке Лексы без каких-либо мыслей и тянет её в лифт. Они не отпускают друг друга и в лифте, когда их грудные клетки всё ещё трясутся от смеха. Когда они достигают лофта, Кларк открывает дверь и тянет за собой Лексу. — Я могу дать тебе какую-нибудь одежду.
— Нет, всё нормально, Кларк. Только полотенце, пожалуйста, — рука Лексы покидает руку Кларк, и она, кажется, становится в ступор у двери, когда осматривает родное пространство, впитывая его взглядом.
Тепло груди Кларк подогревает слёзы Лексы, и она оставляет её, убегая в ванную за полотенцем. Когда Кларк возвращается, она снимает влажную шапку с головы Лексы и скидывает её на пол с булькающим звуком, заменяя шапку на полотенце.
— Странное чувство, да? Вернуться сюда?
Лекса быстро моргает, словно выходя из оцепенения, и берёт полотенце. Она вытирает им лицо и оборачивает на волосах. Её мягкий кивок — единственный ответ.
— Тем не менее, хорошее чувство, — старается Кларк, вытирая своё лицо вторым полотенцем. — Это не плохое «странно», да?
Покачав головой, Лекса облокачивается спиной о дверь, заметно дрожа. — Всё ещё кажется, словно это мой дом. Знаю, это странно, но у меня столько воспоминаний об этом месте. Всё ещё кажется, что это — мой дом.
— Он твой, — шепчет Кларк, слыша намёк на печаль в собственном голосе. — Он наш.
— Кларк.
Прокашлявшись, Кларк быстро развернулась и прошла на кухню:
— Кофе? — предложила она. — Думаю, ты захочешь подождать, перед тем, как вызывать такси, чтобы шторм немного стих. Он реально сильный.
Они могут услышать, как мокрый снег опадает на верхнюю часть здания, липнет на большие, застеклённые окна, украшающие бетонные стены. Звучит так, словно он никогда не закончится.
Лекса кивнула:
— Спасибо тебе, — барный стул проскрипел, когда она пододвинула его и села, прислонившись к столу. — Надеюсь, он долго не продлится.