— Мисс Вудс.
Аня фыркает, и Лекса строго смотрит на неё.
— Не хотела вас беспокоить, мисс Вудс.
— Пожалуйста, перестань называть меня мисс Вудс, Рэйчел, — сказала Лекса. — У меня от этого голова болит.
— Извините, мисс Вудс.
Аня испускает смешок, и Рэйчел морщится.
— Что тебе было нужно? — спросила Лекса. Рэйчел уже собирается закрывать дверь, когда вновь смотрит на брюнетку.
— Я просто хотела сказать, что я позаботилась о той покупке, которую мы обсуждали, — сказала она. — Пакет в конференц-зале до тех пор, пока вы не будете готовы, — она прошла через кабинет и вытащила лист из пластиковой папки. — Вот квитанция.
— О, — кивнула Лекса, беря бумагу. — Спасибо.
Они смотрят друг на друга какое-то время, после чего Лекса спрашивает:
— Это всё?
— Оу, извините.
Рэйчел быстро вышла из кабинета. Лекса и Аня смотрят друг на друга в течение напряжённого момента, после чего расхохотались.
— Твоя секретарша…
— Она немного неуклюжая, — сказала Лекса, кивая. — Я знаю. Но она отлично работает. Думаю, она нервничает насчёт сегодняшнего вечера. Это — её первое мероприятие. Кстати говоря, я буду очень рада, когда оно уже закончится. Я выдохлась.
— Ну, учитывая тот факт, что вы с Кларк ныли друг о друге каждые пять минут последние несколько месяцев, вероятно, совсем даже не помог вам обеим, — поддразнивает Аня, бросая мячик к Лексе. — Воздержание — сука.
Лекса поджала губы:
— Ага, — протянула она, — так же, как и ты.
Она не дала Ане шанса на ответ и кинула мячик в сестру с такой силой, с которой только могла. Он приземлился девушке в голову со смачным шлепком, что вызвало громкие восклицания:
— Засранка!
У Ани такое ошарашенное выражение лица, когда она обхватывает лоб и смотрит на сестру, что Лекса закрывает рот ладонью, чтобы не начать хохотать. Когда лоб краснеет, Аня уже находится на краю стула и готова соскочить с него, так что Лекса выставляет руки по обе стороны от стола.
— Аня, — осторожно произносит она, до сих пор поглощая смех, — мы в офисе. Я хочу, чтобы ты это тщательно обдумала, прежде чем действовать. Нет необходимости устраивать сцену.
— О, я устрою тебе сцену, маленькая засранка! — Аня, не колеблясь, соскакивает со стула и огибает стол.
Лекса едва успевает встать со стула, когда Аня уже хватает её и опрокидывает на пол. Они борются друг с другом несколько минут, и Ане удаётся развернуть Лексу животом к полу. Брюнетка гогочет, прижимаясь лицом к ковру, её руки заломлены за спиной, а колено сестры прижато между лопатками.
— Мир? — спрашивает Аня, пытаясь отдышаться, и Лекса чувствует себя подростком.
Пыхтя, Лекса говорит:
— Мир.
— Отличненько, — усмехается Аня и наклоняется. Она целует сестру в затылок и раздражительно трёт её волосы рукой. Через секунду она освобождает брюнетку и садится на пол спиной к столу Лексы.
Ворча, Лекса встаёт с пола. Она поправляет одежду и садится рядом с Аней, опираясь на стену.
— Я тебя почти уделала.
— Ты никогда меня не уделывала.
Лекса закатывает глаза, чувствуя, как её грудь вздымается от смеха. Она качает головой:
— Почти, — сказала она, и Аня улыбнулась.
— Ну ладно, дитё, — засмеялась она, выставив ногу, чтобы прижать её к ноге Лексы. — Почти.
Они вместе сидят на полу в тишине, ботинки прижаты друг к другу, и тогда Лекса говорит:
— Спасибо, что пришла ко мне на завтрак.
— Да не за что, — Аня постукивает ногой по ноге Лексы. — Всё готово к вечеру?
— У меня итоговые проверки позже, этим утром, — сказала Лекса со вздохом, — а потом я побегу на этот банкет, чтобы убедиться, что всё хорошо, а так, да. Просто нужно убедиться, что все будут там, где должны и тогда, когда должны, включая и меня.
— Уверена, всё пройдёт хорошо.
Лекса кивнула:
— Будет хорошо сосредоточиться на другом, когда всё будет закончено.
— На Кларк, имеешь в виду?
Лекса сжимает губы, борясь с улыбкой и постукивает ногой о ногу сестры:
— Опять-таки, не лезь не в своё дело.
— Ты — моё дело.
— Ну, всё проходит просто отлично, так что ты можешь перестать вмешиваться.
Аня усмехается и снова стучит ногой по ноге Лексы:
— Классно видеть тебя такой снова.
— Какой?
— Тобой.
Слова предельно ясны для Лексы, и она кивнула:
— Думаю, я начинаю чувствовать себя самой собой снова, — сказала она, облокотив голову о стену. — Ты была права, Аня.
— Насчёт чего?
Лекса закрыла глаза, видя глаза Кларк в тусклом свете спальни, чувствует руки Кларк на своей коже. Она глубоко вдыхает и медленно выдыхает, освобождая свой организм:
— Я, наконец, добралась до воздуха.
***
— Что ты думаешь об этой картине?
Лекса наклоняет голову, оглядывая живопись:
— Я не уверена.
— Тебе не нравится, — сказала Кларк, потянув её к следующей картине выставки.
Они находились на инди-выставке меньше часа, и Кларк уже полюбила каждую минуту. Всё: от чтения поэмы, танцев, до демонстрации скульптур — всё было волнительно, даже если это не было по нраву Кларк. Она может сказать, что Лекса также наслаждалась, но большинство картин не было для неё.
— Я сказала, что не уверена, а не то, что мне не понравилось.
— Ты говоришь, что не уверена, когда тебе что-то не нравится, ты просто не хочешь, чтобы я знала, что тебе не нравится, — сказала ей Кларк, смотря на другую картину того же самого художника. Большая комната практически пуста, потому что танцы проходят в соседнем помещении, так что девушкам не приходится быстро перебегать от картины к картине. Кларк может задерживаться на каждой из них, верно усваивать всё.
— Прекрасно, — фыркает Лекса. — Мне не понравилась.
Засмеявшись, Кларк тянет её к другой части помещения, к стене с акварелями.
— Оу, — сказала она, подходя к большому холсту. — Это прекрасно. Видишь, как это написано? Это очень трудно…
Кларк начинает задыхаться, она протягивает руку к холсту и смотрит, как на мгновение он раскачивается, после чего сваливается со стены. Он падает на пол к их ногам, и Кларк застывает на месте. Картина, кажется, не повреждена, но сердце девушки всё равно бешено стучит.
Она оглядывается через комнату и понимает, что не привлекли никакого внимания. Музыка раздаётся из колонок, должно быть, она замаскировала удар. Кларк поворачивается лицом к Лексе. Она смотрит на свою девушку, не зная, что делать дальше. Лекса прикусывает губу, и её гениальный ответ не заставляет себя ждать:
— Бежим!
Взяв Кларк за руку, она оттащила её от картины. Люди озаряются на них, пока девушки бегут в ближайшую комнату с толпой, и Лекса сказала:
— Извините! Кто-то уронил картину. Думаю, они пошли туда. Я догоню их!
Не сдержавшись, Кларк начинает смеяться, убегая за Лексой, их руки до сих пор сплетены вместе. Они вылетают в ближайший выход и оказываются в тёплом летнем ночном воздухе. Их ноги громко шлёпают по тротуару, пока они несутся по улице. Когда они подбегают к припаркованному автомобилю, Лекса поддаётся порыву, поворачивает к себе Кларк и прижимает её к двери автомобиля.
Кларк дико смеётся, хватая воздух, позволяя Лексе прижимать себя. Глупые спонтанности всегда заставляют Кларк чувствовать головокружение и гордость, ведь Лекса отдаёт часть себя в это. Она отдаёт её Кларк, и Кларк знает, что это потому, что девушка любит её. Лекса любит её, и это — самый безбашенный вид любви, самый естественный: нежный, уязвимый, сильный.
И чертовски свободный.
Когда смех медленно уходит, и она успокаивается, Кларк понимает, что Лекса не смеётся. Она только смотрит на неё, губы растянуты в широкой улыбке, глаза горят в лунном свете.
— Что? — спросила Кларк, кладя ладони на щёки Лексы. — Что такое?
— Твой смех, — сказала она, и Кларк подняла одну бровь.
— А что с моим смехом?
— Он заставляет меня чувствовать себя так хорошо, — она сжимает бёдра Кларк, прижимает их тела ближе. — Всё это заставляет меня чувствовать себя прекрасно, Кларк.