- Не понял. – Сказал, нахмурившись, отец.
- Перевожу на современный язык. – Я улыбнулась. – Всё относительно, отец, всё относительно. Даже хороший и красивый с виду человек, внутри может быть сплошным лабиринтов Фавна. И попробуй, найди в нём выход? Заведёт в тупик, затем очарует, и проснёшься ты утром… женой короля … одного из Багамских островов….
Я так увлеклась, что не заметила удивлённый взгляд отца.
- Нет, - сказал он, покачивая головой, - мне надо было всё же следить за твоей учебой. Никак не пойму, или ты недоучилась, или переучилась, дочь моя? Ну, да ладно, время уже ушло. Прошу об одном, не отпугни этого француза. Он для нашей галереи очень хорошая реклама. – Он взял со своего стола чёрную папку и передал мне. – Вот, держи. Это всё, что я мог собрать об этом французе через свои связи, так сказать, не гласным путём очень интересное чтиво. Фотографии с выставки в Париже, вырезки из парижских газет и т.д. Поинтересуйся. Лишнем не будет.
Я взяла папку в руки. – Папа, время одиннадцать тридцать. Где же наш француз?
Отец посмотрел на каминные часы и пожал плечами. - Он опаздывает на 15 минут.
Но будем к нему снисходительными. Всё-таки человек в чужой стране. Аня, ещё раз прошу тебя, не упусти его. Если он со странностями, то будь вежливой. Если он тихий человек, то постарайся оживить, а если он слишком шустрый, то…
- То постараюсь его придушить, вернее, присмирить… Папа, успокойся, я всё поняла. Лучше пойду и полистаю эту чёрную папочку, пока наш французский принц не пришёл. - Сказала я и, раскрыв чёрную папку, глядя в неё, сделала несколько шагов к двери.
Дверь резко открылась внутрь и я еле успела закрыть папку и прикрыть ею своё лицо, что бы не получить дверью по лбу.
- О! Извините! – Услышала я знакомый голос Эжена. – Я не ожидал, что вы можете стоять за дверью. Я вас поранил?
Я продолжала прикрывать лицо чёрной папкой, и только мои глаза через очки смотрели поверх неё на Эжена. Я слегка качнула головой и проговорила. – Всё хорошо. Не беспокойтесь.
Эжен мне улыбнулся, слегка кивнул и…повернулся лицом к моему отцу.
- Я Эжен Марк Ларош. У меня должна быть встреча с хозяином этой галереи господином Светловым.
Отец встал из-за стола и пошёл к нему навстречу. Эжен тоже сделал два шага к нему от меня, а я осталась стоять в полном удивлении. Эжен меня не узнал?! Я, конечно, уже не Мальвина босиком и на …цыпочках, но… это, как-то обескураживает.
Я продолжала стоять и слушать, как он объяснял причину своего опоздания. Оказывается, что его задержала моя крёстная.
- Аня, ты представляешь, господин Ларош знаком с твоей крёстной. – Сказал вдруг отец, глядя на меня. – Кстати, познакомьтесь, господин Ларош. Анна Светлова – моя дочь. Она будет заниматься вашей выставкой.
Я постаралась «спрятать улыбку глубоко в желудок», глядя на каменно-удивлённое лицо Эжена.
- Ани…- Тихо проговорил он.
- Нет, - мотнула я головой и сама подошла к ним. Я протянула руку Эжену. – Я Анна, господин Ларош, Анна. Это папа так зовёт меня …по-детски …Аня.
Эжен взял мою руку и сжал её. Я стерпела рукопожатие, и даже улыбнулась ему.
- Вот и прекрасно, господин Ларош, я передаю вас в надёжные руки, – продолжил говорить отец, – а я могу спокойно отправиться в пансионат.
- В какой пансионат? – Удивилась я. – Что случилось, папа?
- Аня, путёвку я купил ещё до твоего приезда. Это сердечный пансионат. Меня не будет всего две недели. За это время вы подготовите выставку господина Лароша, и я приеду на её открытие. Это же замечательно, дочка. Да и крёстная тебе поможет.
Мы с Эженом стояли у перил балкона второго этажа и смотрели вниз на большой круглый зал первого этажа, наполненного посетителями. С того момента, как мы покинули кабинет моего отца, мы не сказали друг другу и слова. Молча мы прошли весь длинный коридор, в котором нам встречались посетители галереи, рассматривающие картины на стенах, и подошли к перилам балкона.
- Ани, я тебя не узнал. Это непростительно. – Эжен посмотрел на меня, а я смотрела вниз на первый этаж. – Я понимаю, ты обижена.
- Ни сколько, господин Ларош. Ночью все кошки серы, но наступает утро и …даёт истинное видение кошки.
Я посмотрела ему в глаза и удивилась. Эжен смотрел на меня с болью.
- Чем я могу исправить свою ошибку, Ани?
- Я не обижена, господин Ларош…
- Я для тебя Эжен, Ани. – Прервал он меня, держа мой взгляд своим взглядом.
- Но сейчас рабочий день, Эжен, и я для вас… Анна, в крайнем случае, Аннет.
Я выдержала его взгляд, понимая, что так надо поступить. Мы знакомы всего двенадцать часов и то, ночью. Теперь нам надо друг друга рассмотреть днём. Так пусть он меня узнаёт такую, какая я есть. Да и я заодно на него посмотрю через очки, а не через «кошачьи линзы».
Эжен нехотя кивнул, хмыкнул и добавил. – Как скажите, Аннет. Готовы ли вы приступить к рассмотрению нашего вопроса, или вам ещё…надо в себя прийти, как говорят у вас в России. Выпить чашечку чай или кофе?
В эту минуту мой желудок «взревел голодом», и я вспомнила, что с утра не съела ни крошки. Приложив ладонь к желудку и утвердительно кивнула.
- Извините, Эжен, мой желудок – меня выдал. Я ещё не завтракала, но это мне не помешает начать работу с вами. С чего бы вы хотели начать, в первую очередь?
- Я бы хотел познакомить вас с нашей коллекцией картин, которую мы предлагаем на выставку, и … покормить вас. Иначе я буду чувствовать себя плохо. Я успел выпить кофе. – Эжен положил свою ладонь на мою руку, лежащую на перилах. – Аннет, соглашайся. У меня встреча с Полом в ресторане. Поедем?
Эффект влияние удава на кролика вновь стал действовать на меня. Лишь стоило мне посмотреть ему в глаза, как моё внутренне «я» уже согласилось, оставалось лишь кивнуть и сказать. – Хорошо, но только не долго. Кроме вас, господин Ларош, у меня ещё есть и другая работа.
Я прижала к себе заветную чёрную папку, в которую так и не заглянула. Я была совершенно не подготовлена к разговору с ним, как с партнёром. Я ничего о нём не знала, кроме имени и восторженных слов о нём моей крёстной. Выглядеть пустышкой в его глазах мне не хотелось, но… что мне оставалось делать? К концу дня отец ждал от меня отчёта о знакомстве с Ларошем. Я вздохнула и покорно пошла за ним.
Мы дошли до ресторана минут за десять, так и ни сказав друг другу и слова. Если честно, то я не знала, о чем с ним говорить. Эжен, как мне показалось, тоже слов не находил.
Я впервые была в таком большом, красивом и, наверняка, дорогом ресторане. Зато Эжен, как видно, здесь бывал и раньше. К нему тут же подбежал учтивый молодой человек, поздоровался и сказал, что его уже ждут в большом зале. На меня молодой человек даже и внимания не обратил. Он «расстилался» перед господином Ларошем, словно ковровая дорожка, по которой мы шли по залу к столику.