– Фишер…
– Прости, но я должен выложить карты на стол, прежде чем потеряю хладнокровие. – Его губы болезненно кривятся. – Я – крестный отец Инди. Когда сестра позвонила и попросила об этом, я торопился – уже не помню куда, но каждое слово того разговора врезалось мне в память. И знаешь, что я сделал, когда потребовалось оформить опеку? Просто взял и бросил Инди. – Голос Фишера надламывается. Еле сдерживаюсь, чтобы не заключить его в объятия. – Опекунами стали мои родители. Я позволил им это сделать. Не потому что болел, страдал зависимостью или не имел достаточно средств. Просто не знал, как совместить заботу о ребенке с карьерой, которая и без того шла на спад. Я отчаянно цеплялся за привычную жизнь, но это не помогло: в конце концов мне пришлось столкнуться с жестокой правдой. Я до сих пор пытаюсь принять произошедшее и потому совершенно растерян. – Фишер бросает на меня быстрый взгляд. – Иногда настолько, что приходится вспоминать, как дышать. Сейдж… до нашего знакомства я был словно не здесь. – Он грустно смеется. – К счастью, с тобой можно находиться только здесь и сейчас. – Таращусь на него, раскрыв рот, но он продолжает: – Я несказанно рад нашей дружбе, даже готов терпеть преступно ранние подъемы. – На его скулах играют желваки. – Не стану лгать, Сейдж, я хочу тебя. Наверное, сильнее, чем следовало бы, но это так здорово – хотеть. – На его лице написано желание. – Я не знаю, что еще могу тебе предложить, кроме этих нескольких месяцев. Мы будем друзьями, партнерами по команде. Друзьями с привилегиями, за неимением лучшего слова. Я постоянно подвожу других и самого себя и уже устал от провалов. – Взгляд Фишера замирает на моих губах, но тут же опускается вниз. – Обещаю, на сей раз я не подведу. По крайней мере, постараюсь. – Он усмехается. Прикусываю щеку изнутри, чтобы успокоить бабочек, неистово порхающих в груди. Его лицо становится серьезным. – Но в одном я уверен: если попытаюсь тебя соблазнить, это будет провал.
Фишер подтвердил то, что я знала сама. Он точно так же сомневается в себе… и боится получить сердечную рану.
Неудивительно, что мы нашли друг друга. Я учусь жить собственной жизнью, открывать новое и неизведанное, а он учится держаться за малое, найти в себе силы перестать все контролировать, отпустить стыд и сожаление.
– Пожалуй, нам нужно подождать, – говорю я. – Убедиться, что это не случайный порыв, навеянный романтической обстановкой. – Если поддадимся, назавтра неизбежно наступит отрезвление.
Фишер не может сдержать улыбку.
– Всегда говорил: нет ничего романтичнее, чем погружаться в ледяные воды Тихого океана в семь утра.
– Странноватое кредо.
Он подходит ближе.
– Не думаю, что это случайный порыв. Знаешь почему?
– Почему?
– Мы с тобой поцеловались минимум полчаса назад. – Фишер делает еще один опасный шаг вперед. – А у меня до сих пор стоит.
По спине пробегают холодные мурашки. Невольно опускаю взгляд вниз, однако вид загораживает наполовину спущенный гидрокостюм. Фишер берет меня за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза.
– Ты можешь так долго разговаривать и оставаться твердым? – в оцепенении спрашиваю я. – Не знаю, на что я способна рядом с тобой, однако с радостью проверила бы свои возможности.
Фишер улыбается.
– Я приму любое твое решение. Но наша сделка по-прежнему в силе, несмотря ни на что.
С трудом сглатываю. В горле пересохло, будто туда песку насыпали.
– Ладно, – неуверенно говорю я, разворачиваюсь и бреду в сторону дома.
Глава 19
Фишер
После первого урока гребли Сейдж уже двое суток не показывается. Возможно, я слишком раскрылся или невольно оскорбил ее, предложив стать «друзьями с привилегиями».
Пожалуй, так даже лучше. Вряд ли разумно столь поспешно бросаться к ее ногам. Правда, именно этого мне и хочется.
Большую часть времени наши отношения с Инди остаются ровными. Обычно она возвращается из летней школы с Сэмом или Блейк, поэтому, наверное, не обрадовалась, что сегодня я за ней заехал, однако тщательно скрывает недовольство. Несмотря на тянущее тоскливое чувство после разговора с Сейдж, вечер выдался славным. Инди делает уроки за кухонным столом, я готовлю салат панцанелла и пью вино. Поужинав, устраиваемся на диване в гостиной и смотрим старые сезоны «Друзей».
– Мама рассказывала про подвозку? – внезапно спрашивает она, вырвав меня из приятной дремоты.