Фишер вытирает лоб подолом футболки. По животу спускается тонкая линия волос, исчезая за поясом шорт. Поспешно отвожу взгляд, кладу телефон на место, убираю мамин дневник.
– Отлично. И для гонки полезно.
Оборачиваюсь. Фишер стоит на пять футов ближе, трогает листья спатифиллума.
– Верно, – соглашается он. – Все еще хочешь потренироваться на этой неделе?
От волнения и предвкушения меня словно бьет током.
– Да. Почему ты спрашиваешь?
– Просто решил уточнить. Единственный день, когда я не могу, – по средам.
– Чем ты занят? – бестактно осведомляюсь я. – Черт, не обращай внимания.
– Ну…
– Фишер, не надо. Ты не обязан ничего объяснять.
– В общем… каждую среду я провожу сеанс с психотерапевтом. Я начал ходить к ней через несколько недель после того, как Инди поселилась у меня. Она тоже к ней ходит, в другое время.
Еле сдерживаюсь, чтобы не накинуться на него с объятиями. То, как отчаянно Фишер пытается наладить отношения с племянницей, почему-то ужасно заводит. Когда он рядом, я сама не своя. Мурашки по всему телу. Может, действительно стоит просто прыгнуть на него и закончить этот разговор.
– Всегда говорила, нам в Спунсе нужен кабинет психотерапевта, – нетвердым голосом произношу я.
– Сейдж… – О нет, он подходит ближе. Даже потный, Фишер потрясающе пахнет. Мозг полностью отключился, мной управляют гормоны. Все происходит будто во сне. – Ты хотела поговорить о правилах.
Правила. Да, правила. Никаких правил. Чем чаще повторяю это слово, тем более незнакомым оно кажется. Есть специальный термин: семантическое насыщение. Вот про семантическое насыщение я помню, а про правила нет.
Фишер не сводит пристального взгляда с моих губ. Прислоняюсь спиной к стеклу. Он нависает надо мной, опершись ладонью о раму.
– Похоже, список внушительный, – говорит он, еле сдерживая улыбку.
– Список? – машинально переспрашиваю я.
– Ну правила, о которых ты писала. Раз тебе понадобилось целых три дня, чтобы их сформулировать, видимо, их много.
Он медленно проводит пальцами по моей груди.
– Поведай мне первое правило, Берд. – Господи, ничего не могу придумать, мысли улетучиваются. Фишер подсовывает палец под пояс широкой складчатой юбки. – Или мне придется его из тебя вытягивать? – От низкого рокочущего голоса все внутри замирает. – Вряд ли это тебе понравится.
– Неужели? – Еле сдерживаюсь, чтобы не выкрикнуть: «Конечно, понравится!»
– Думаю, придется применить крайне интенсивное воздействие. Хочешь знать какое?
Киваю. Надеюсь, не слишком рьяно.
– Для начала спрошу: не нарушу ли я правило, если скажу, что каждый день после библиотеки я думаю о том, какова ты на вкус. – Фишер гладит обнаженную кожу под поясом юбки. Сглатываю и прикусываю губу. – Есть ли правило, запрещающее мне разведать, где у тебя веснушки? – Судорожно вздыхаю, ощутив бедром его эрекцию. – Разрешается ли выяснить, что тебе нравится? От чего ты покрываешься милым румянцем вот здесь? – Большим пальцем другой руки он водит по моей ключице, словно художник кистью. – От чего ты становишься влажной?
Из горла вырывается постыдный стон. Невольно выгибаюсь ему навстречу. Фишер тоже стонет от наслаждения.
– Поцелуй меня, – говорю я. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Он невыносимо медленно склоняется ко мне. Не смей дразнить.
Наконец наши губы соприкасаются. Мы оба мычим от удовольствия. Облегченно улыбаюсь, притягиваю Фишера ближе. Он легонько стискивает ладонями мои груди, прикусывает чувствительную кожу на шее.
– Скажи, чего ты хочешь, Сейдж.
– Чтобы ты сказал, чего хочешь. – Заслышав его стон, крепче сжимаю бедра. – Не желаю думать. – Только наслаждаться.
Фишер отстраняется и смотрит потемневшими глазами. Встаю на цыпочки, прикусываю мочку его уха, легонько играя с сережкой. Он прижимает меня к стеклянной стене веранды, награждает обжигающим поцелуем.
– Подними юбку. – И сам принимается поднимать ее, не отрываясь от моих губ.
Дрожащими пальцами сжимаю ткань у бедер. Фишер опускается передо мной на колени.
– Сейдж, пташка моя, – с тихим смехом говорит он. – Обожаю твои безумные халаты, но вот это мне нравится куда больше. – Палец проскальзывает под простые хлопковые трусики.
Комплимент халатам заводит меня еще сильнее.
– О да, только… – Фишер целует мое бедро, медленно водит по нему ладонями. Как же хочется бросить юбку, зарыться пальцами в его волосы. – Нельзя ходить за продуктами в одних трусах.