Час спустя обнаруживаю себя за рулем автомобиля. На пассажирском сиденье – взбудораженная Сейдж.
– Ты боишься или радуешься? – спрашиваю я, еле сдерживая смех. – Не пойму.
– То и другое, – отвечает она, нервно стискивая руки. – Пожалуйста, помоги мне сохранить благоразумие.
– Радость моя, все будет хорошо.
– Фишер, я серьезно! Не позволяй мне забрать больше одного кота. Ну или собаку обычного размера, ладно? И ради всего святого, не подпускай меня к хорькам и птицам.
Ей позвонила ветеринар Серена. Хозяин небольшой загородной фермы неожиданно скончался, и животные остались без присмотра. Родственникам они не нужны, поэтому Серена попросила Сейдж заехать и, может быть, взять кого-нибудь к себе. Она подозрительно неопределенно высказалась о том, что это за звери. С тех пор Сейдж как на иголках.
– Ты не понимаешь. Я становлюсь сама не своя. Если начну плакать, не смей хохотать, не то я за себя не отвечаю.
Она злобно тычет в меня пальцем. Хватаю его и прикусываю, рассчитывая развеять ее тревогу, но моя попытка не увенчивается успехом.
– Ничего страшного, если ты не готова взять еще одного питомца. Можем прямо сейчас повернуть назад, никто тебя не осудит.
Сейдж горестно вздыхает.
– В том-то и беда: я захочу забрать всех. Со мной вечно так происходит.
Щемящая нежность, поселившаяся в моем сердце в тот день, когда Сейдж расплакалась у меня на груди, проникает еще глубже.
– Не переживай. Без прицепа никого крупного все равно не увезти, – ободряюще произношу я.
У Сейдж такой вид, будто она уже готова извиниться.
– Боже мой, Фишер! Потрогай мне лоб.
– Э-э… сейчас. – У меня в руках по нигерийскому карликовому козленку. До чего же крошечные! С легкостью беру обоих под мышку, прикладываю ладонь ко лбу Сейдж. – Тебе нехорошо?
В ее взгляде – безумие и радость.
– Кажется, меня лихорадит.
Температуры вроде нет. Вероятно, так проявляется одержимость, напавшая на нее при виде площадки молодняка. Беда в том, что я и сам не в силах сохранять хладнокровие. Со вздохом оглядываю Берта и Эрни. По крайней мере, их уже отлучили от матери. К счастью, мне удалось отговорить Сейдж от страусов эму и убедить, что даже приученный к лотку енот не сможет сосуществовать с котом. Однако удача и без того непрочная решимость тают на глазах.
– Это Розмари, – восторженно объявляет Сейдж, – а это Джинджер. – Она подводит меня к стойлу, которое с виду кажется пустым.
– Ничего не вижу. – Похоже, в нее и правда бес вселился.
– Загляни за дверь.
Заглядываю. Моя первая мысль – по крайней мере, все они поместятся в пикап.
– Что ж, – говорю я. – Розмари и Джинджер [22]. Не иначе, это знак.
– Карликовые ослики? – потрясенно переспрашивает Инди. Она дома всего несколько минут и уже собралась бежать к Сейдж.
– И пара козлят, – добавляю я, посмеиваясь над ее восторгом. – Погоди! Расскажи, как провела выходные. Хорошо было?
– Идем скорее, – нетерпеливо бросает она, выбегая на крыльцо. – Да, неплохо. Мы жарили маршмеллоу и смотрели фейерверк. В общем, как обычно. Ничего предосудительного. – Она чуть не вприпрыжку несется через луг. – А ты нормально отдохнул?
– Да, спасибо, – отвечаю непривычно тонким голосом. – Готовил. Встречался с Сейдж. – Наслаждался фейерверком, но совсем другого рода. Понятия не имею, почему Сейдж так страстно праздновала со мной прошлой ночью, ведь я подвел ее, не удержав от необдуманных приобретений. – Ничего предосудительного. – Инди с сомнением смотрит на меня; на ее лице написано понимание. Входим в полутемный амбар. – Им предстоит провести несколько дней на карантине, а потом они познакомятся с Бутоном.
Сейдж с улыбкой приветствует нас, держа на коленях бело-коричневую голову Джинджер.
– Это Джинджер, а это Розмари. Мать и дочь.
На лице Инди появляется странное выражение.
– Розмари – мама?
– Да. Заходи сюда, если хочешь. Они очень милые.
Инди открывает дверь в стойло, осторожно устраивается рядом с Сейдж, поглаживает мягкую шерстку на брюшке Джинджер. Она выглядит счастливой и юной.
Розмари перестает жевать, опасливо приближается к Инди. Мгновение они смотрят друг на друга. Наконец ослица приглашающе наклоняет голову, девочка прижимается к ней лбом и закрывает глаза.
На меня обрушиваются воспоминания – яростно, неотвратимо.
Фрейе семнадцать, мне шестнадцать, Инди всего несколько месяцев. Сестра держит малышку на коленях, та мусолит пухлый кулачок.
22
Игра слов: имя Розмари (Rosemary) в английском языке также означает «розмарин», а Джинджер (Ginger) – «имбирь».