– Будь осторожен, – предостерегаю брата. – Пожалуйста.
Расслышав в моем голосе тревогу, Сайлас сгребает меня в объятия.
– Как твои дела? Этот тип хорошо к тебе относится? – Он заговорщически заслоняет собой Эллиса и Фишера, стоящих на крыльце.
– Да, очень хорошо. – Пытаюсь сглотнуть невесть откуда взявшийся ком в горле. – Он замечательный. – В голове полный кавардак. Вроде все идет не по плану – одолела мигрень, цветы от дыма завяли, ресторан никак не может открыться, тренировки откладываются… а я безумно влюблена. Фишер такой милый – сюсюкает с животными, дурачится. Сегодня утром забрался ко мне в душ и водил пальцем везде, где у меня веснушки.
– О господи, Сейдж, – зачарованно произнес он. – Надо их сосчитать.
Я смущенно фыркнула, выключила воду, поспешно прикрылась полотенцем.
– На это уйдет целый день.
– Вот именно, – подтвердил он. – Вставай на колени.
Я изумленно вытаращилась на него. По телу прошла волна возбуждения. Фишер не сводил с меня пристального, пронзительного взгляда – мокрый, могучий, до невозможности красивый.
– С чего бы это? Потому что я не уверена в своих навыках орального секса? Хочешь убедиться, не страдаю ли я ложной скромностью? – Я поведала ему то, чем ни с кем не делилась, – в частности, насколько убогими были мои сексуальные отношения с Иэном. Мне постоянно казалось, будто со мной что-то не так, если у меня не получалось достаточно быстро достичь оргазма, я не решалась сообщить, чего хочу, и мучительно стеснялась, когда набиралась смелости сказать. Все, кроме секса, считалось второстепенным, ненужным. А для Фишера каждый аспект наших отношений – отдельное блюдо.
– Нет, – он приподнял мое лицо за подбородок. – Я уже знаю, что твоя скромность… мягко говоря, неуместна. Просто я хочу сказать тебе много приятных вещей, и мне хотелось бы, чтобы в этот момент твой рот был занят. – Увидев выражение моего лица, он широко улыбнулся. – Тогда ты точно выслушаешь и не станешь перебивать.
С некоторым усилием возвращаюсь к реальности.
– Пожалуйста, не натвори глупостей, – говорю Сайласу на прощанье.
Он машет мне, высунувшись из окна автомобиля. Запоздало понимаю: мой брат, по своему обыкновению, так и не пообещал не делать глупостей.
Поздно вечером замечаю звезду – первую за много недель. Пишу сообщение Фишеру, проверяя, не спит ли он, и в шутку прошу принести полуночный перекус. Он является ко мне ровно в ноль часов одну минуту.
Когда Фишер входит на веранду, я уже ожидаю его на матрасе. Он кладет сэндвич на край стола и хватается за грудь, будто от удара.
– Что с тобой?
– Я считаю… – начинает он и откашливается. – Пожалуй, нам стоит откатить наши отношения назад.
Теперь моя очередь хвататься за грудь. Сердце выделывает невообразимые кульбиты.
– Не понимаю. Почему?
Фишер смотрит на меня с неприкрытым страданием.
– Думаю, ты сама знаешь.
Ах вот в чем дело. Разумеется, он увидел, что я влюбилась, и старается избавить от мучений. Запрокидываю голову, пытаясь сдержать слезы.
Фишер подходит ближе, опускается передо мной на колени.
– Я зашел слишком далеко, Сейдж, – хрипло произносит он. – Я… я не знаю, что делать. Я пытаюсь поступить правильно. Я обещал Инди вернуться, ведь у нее, кроме меня, никого нет. Я уже бросил племянницу однажды. Ей нужен человек, для которого она будет на первом месте, и… прости меня. Она думает, в большом городе лучше, а я должен помочь Инди научиться жить. Кроме того, я собираюсь вернуть свою звезду. Во-первых, не хочу опять подвести Карли, во‑вторых, я должен убедиться, что способен ее вернуть, понимаешь? Мне ужасно жаль, Сейдж. Знаю, мы договаривались принять непостоянство наших отношений и наслаждаться моментом. Но я потерял контроль и теперь тону в тебе… – Он едва не плачет.
– Фишер… – Неверными пальцами глажу его по лицу. По моей щеке скатилась слезинка, за ней другая, третья. – Поздно: я тоже зашла слишком далеко. Просто люби меня, пока осталось время. Пожалуйста.
Он приникает ко мне, невыразимо нежный, до боли безупречный. И я погружаюсь еще глубже.
Глава 29
Фишер
Не понимаю, как я зашел так далеко. Меня отчаянно тянуло к Сейдж, это очевидно. Мы начали встречаться. Через некоторое время мне в голову пришла идея: нужно остаться друзьями, чтобы поддерживать отношения после моего отъезда. Но потом я заявился к ней ночью на веранду. Сейдж сидела, залитая звездным светом, и улыбалась так, будто я принес ей не банальный сэндвич на бумажной тарелке, а лекарство от неизлечимой болезни. И в тот момент клин в моем сердце встал на место. Я понял: одышка, выброс адреналина, нелепая мысль, что мы останемся друзьями и я не умру от тоски, – признаки глубокой страсти.