Все начинает рушиться в начале сентября. Однажды Инди заходит в ресторан после уроков, и Карли случайно упоминает, что в осеннее меню стоит добавить гуся. Девочка соскакивает с барного табурета и убегает. Мягко перевожу разговор на другую тему. Как такое объяснишь?
Через неделю мы с Инди гуляем по парку и едим мороженое: у меня – с бергамотом, у нее – чизкейк с ягодами марион. Завернув за угол, обнаруживаем памятник Гансу Христиану Андерсену; у его ног – статуя гуся. Мы оба, не сговариваясь, выбрасываем мороженое в ближайшую урну.
Начинают появляться отзывы про «Мозговую косточку», восхваляющие новое меню, свежий взгляд и меня самого. Пожалуй, это приятно. Но гораздо приятнее в выходные готовить для Инди вафлю-сэндвич по маминому рецепту. Как-то раз она вызывается помочь мне с ужином и нечаянно поджигает полотенце; в результате мы заказываем китайскую еду и весь вечер хохочем.
Инди делится со мной мыслями о Сэме. Он ей нравится, однако в долгосрочной перспективе они несовместимы. Ей хочется посмотреть мир, а ему и в Спунсе хорошо. Она тревожится, что влюбилась в ровесника. В Небраске все так делают: молодые люди начинают встречаться, увязают в отношениях и на корню рубят перспективы. С трудом подыскиваю нужные слова, наконец говорю: я рад, что у нее есть жизненные приоритеты и голова на плечах. Звучит неискренне. Вот бы поговорить об этом с Сейдж.
Я ужасно тоскую. Мне постоянно хочется узнать ее мнение по тому или иному поводу. При мысли о том, сколько всего я о ней не знаю, накатывает отчаяние. Почему я не поинтересовался, какой у нее любимый цвет или любимая песня? Она когда-нибудь бывала на концерте? Какое у нее любимое мороженое?
У Сейдж все в порядке? Господи, лишь бы у нее все было в порядке!
Фрэнки по-прежнему достраивает «Звездолет», поэтому мне удалось кое-что выяснить. Сайлас понемногу поправляется, на прошлой неделе его выписали, Сейдж вернулась к работе в школе.
Решив, что хватит донимать Фрэнки, я стал звонить в закусочную и расспрашивать Уолтера. Однажды в конце сентября тот звонит сам.
– Сейдж сегодня приходила обедать с Эллисом и Сайласом! С виду у нее все нормально.
«Что это означает, Уолтер? – хочется крикнуть. – О чем они говорили? Что на ней было надето? Она тоже просыпается среди ночи, как и я?»
Благодарю его и продолжаю делать вид, будто все хорошо.
Собираюсь позвонить Сейдж, но это кажется жестоким. Чем больше времени проходит, тем хуже. Заглядываю в ее «Инстаграм»: [24] там одни фотографии с фермы и цветочные букеты. Предпринимаю серьезное расследование и наконец на странице Мики нахожу ее фото. Не могу глаз оторвать от экрана телефона.
В октябре все меняется.
По вечерам, когда я возвращаюсь домой, Инди обычно крепко спит. Часто вырубается прямо на диване в гостиной.
Сегодня она бродит туда-сюда, в руках у нее книга, подаренная Сейдж.
– Ты читал? – спрашивает она.
Во мне вскипает гнев. Я же проявил к ней полное доверие. Мы отлично ладили – до этой минуты.
– Нет. Это не твое, – сердито говорю я. – Немедленно отдай.
Протягиваю руку и обнаруживаю, что Инди плачет. Не просто плачет – она рыдает во весь голос.
– ТЫ КОГДА-НИБУДЬ ГОТОВИЛ ГУСЯ?
Я отшатываюсь, сжимая книгу.
– Что?
– ТЫ. КОГДА-НИБУДЬ. ГОТОВИЛ. ГУСЯ?
Не знаю, куда девать руки.
– Инди… Я практиковался во Франции. Конечно, готовил.
Она вскрикивает и вновь заливается слезами.
– Т-ты з-знал, что г-гуси выб-бирают п-пару на всю жизнь? Т-ты знал, что у них б-бывает д-депрессия?
– Нет. – Успокаивающе похлопываю ее по руке, но девочка с криком вырывается.
– А я его БРОСИЛА!
– Инди, радость моя, присядь.
– Нет! – Она шмыгает носом. – Из-за этих здоровенных зданий чувствую себя словно в ловушке. Я… хотела увидеть каких-нибудь птиц, кроме поганых голубей, поэтому пошла в парк.
– Инди, тебе же нельзя никуда ходить. Из школы сразу домой. – Она хорошо себя вела. Я предоставил ей свободу, оказал доверие, и вот…
– Господи, да знаю я! Ты даже не дослушал!
– Что еще я должен дослушать?! – ору в ответ.
– Я думала, пойду в парк, буду вести дневник. Мы обсуждали с психотерапевтом. Х-хотела найти травку, посмотреть п-птичек, попробовать их описать. Почему никто меня не предупредил, что здесь везде плохо пахнет?
– Что?
– Воняет! На улицах несет, как из помойки! И все молчат! – Инди впадает в раж.