Голоса, крики, лица жесты закрутились в диком фантасмагорическом водовороте. Кэт бросилась к нему снимая с себя шарф и тунику. Тщетно пытаться остановить потоки крови и бессильно ругаться - вот что им только оставалось.
«Не смотри на меня Кэт!»
Ужас парализовал её, но она все еще могла соображать. Она прижимала окровавленную ткань к ранам, но Шон не давал ей это сделать. Он крепко сжал ее плечо и в последний раз посмотрел на нее.
Кэт полюбила этот необычный цвет глаз. Бело - голубой всегда и на солнце и в полутемной комнате. Шон всегда казался строгим - когда он ненавидел её, когда любил, так недолго, и сейчас, когда умирал. Он попытался что то сказать но поток крови хлынул изо-рта и взгляд остановился.
Кэт тошнило долго. Перепачканными кровью руками девушка пыталась убрать волосы и пресечь чьи то попытки поднять ее на ноги.
"Пошли вы все к черту!"
"Друг, вернись! Слышишь! Ты жив! Ты должен жить!"
Крик Дина раздался где то вдалеке, хотя он был рядом. Кровь перестала идти. Казалось, что все хорошо, но уже больше ничего нельзя было сделать.
Сентябрь. Мы снова потеряли это.
«У меня есть немного, если хочешь - могу поделится. Ну ты знаешь, все не просто так. Ты заходи вечером, поболтаем»
Охрипший от простуды голос раздался из приоткрытого окна. Выгоревшие занавески колыхнул ленивый порыв ветра. Кэт втянула озябшие пальцы в рукава. Всего лишь конец лета а ветер становится холоднее с каждым днем. Цикады еще стрекотали из кустов но уже не так пронзительно и не так часто.
Особняк Джареда, или как он его называл «Убежище» стоял на окраине, там, где улица заканчивается и начинается дикий пляж. Дома и асфальт сменяют блуждающие золотистые дюны и высокие прибрежные травы. Пляж уходит вдаль на много миль и до самого горизонта вибрации горячего воздуха создают бесконечность. Там не слышно звуков и приглушенный рокот океана как бы растворяется в тяжелом воздухе и бескрайних песках.
Дверь была не заперта и Кэт скоро оказалась в просторной прихожей. Она ни разу не была здесь. Все вечеринки и встречи происходили в клубе. И это огромное для одного человека жилье служило тихим пристанищем для одуревшей от общества души. Дом был почти пуст, ни намека на роскошь, но и ни одного признака нищеты. Яркие занавески в пол минимум мебели и практически отсутствие тех милых вещиц, которые создают атмосферу в человеческом жилище. И как на побережье, здесь царила тишина. Две картины в человеческий рост привлекли внимание Кэт. То что художник увлекался тяжелыми наркотиками ее не смутило. Работы были великолепны. Хотя сюжет был прост до приторных оскомин. «Оригинальные» День и Ночь у океана, дух захватывало сочетание цветов. Все оттенки синего и золотого, от сочных индиго и аквамарина до безобразных тусклых белесых и маренго, смешанных в одного всех сразу.
Из –за двери вышел человек совсем не вписывающийся в обстановку полупустого пансионата для праздных минималистов. Яркие шаровары и деревянные бусы вот и все что украшало этого гордого носителя полуметровой бороды. Джаред тупо уставился на гостью и закатил глаза.
«Можешь не трудится задавая вопрос: какого черта я тут делаю»
«А все таки?»
Все таки ему было совсем не интересно. Он безразлично скрылся в одной из комнат.
«А все таки надо поговорить»
Кэт упрямо последовала за ним и оказалась в большой и светлой кухне. Как и во всем доме здесь царил стерильный, почти медицинский порядок, однако кроме самых нужных в хозяйстве предметов в углу под окном стояла огромная черная статуя какого то полинезийского божка воинственно демонстрирующего чудовищных размеров гениталии.
Джаред выудил из холодильника бутылку пива и жадно осушил половину. Пена стекала по густой бороде и исчезала словно дождевая вода в сухой земле.
«Занятная штуковина»
«Это мне Ти из Гвинеи привез. Я его девушку из Лагуны вытащил. Когда она уже дышать перестала»
Тут Джаред умолк и уставился в открытую дверь на террасу. Там усиливающийся ветерок качал угасающие цветы, и те от этого еще больше источали сладкий аромат. Кэт терпеливо ждала, когда Джаред вернется в настоящий момент из своих давних воспоминаний.
«Пива хочешь?»
Он кивнул на холодильник всем видом показывая что ему вообще наплевать на то что у него гости.
«Джаред, надо поговорить»
«Говори, раз надо»
Больше всего на свете Кэт хотелось огреть его чем - нибудь тяжелым. Если бы она точно знала, что после этого он начнет нормально соображать. Он не был под кайфом, даже не был пьян. То что с ним творилось доктора обычно называют депрессией и выдают по такому случаю целый запас наркоты от которой можно совсем свихнуться.