— Ты же видишь, он лишился рассудка, — ответил Аргон. — При тебе ни с кем такого не бывало, нет? Когда мы шли через… льды, по меньшей мере трое сошли с ума. Мальчик, с которым я сидел в школе на одной скамье, бросился на моего отца с ножом. Его тоже пришлось связать, а потом он убежал. Мы его больше не видели.
Майтимо огляделся. Лалайт нигде не было видно.
— Тебе кто-нибудь сказал, чтобы ты сюда пришёл? — спросил он Аргона. — Тебя звали?
Тот недоуменно посмотрел на кузена.
— Не звали… Просто… просто дверь открылась, там был свет… потом я увидел, что он пытается тебя убить… Мне так хотелось тебя спасти… Ты… — Аргон посмотрел на свои руки. — Я вам не нужен, да? Я же чувствую… чувствую, что всё очень плохо.
Майтимо вспомнил, что дверь в комнатке, куда они поместили Аргона, действительно всё время открывалась сама собой от сквозняка, стоило только открыть дверь в комнату Келегорма.
— Ты понимал, что происходит вокруг? — спросил Майтимо, не отводя глаз от Келегорма.
— Да, — ответил Аргон, — но всё было как-то… глухо, как будто я слышал всё из-под воды. Я помню этот звук, когда я понял, что моя голова… череп — ломается… Потом я снова как будто лежу на льду, но лёд какой-то странный; открываю глаза, и вижу каких-то… рыжих, как ты, вроде бы у них лица, как у нас, но на лицах волосы, и они показывают на меня пальцами. Я как-то понял, что это младшие Дети Илуватара, и так удивился — оказывается, они существуют, надо же, дядя Феанор не соврал, то есть… прости. Я понимал, что я в руках Врага и мне не выбраться… Это же ты меня вывез оттуда, да?
— Да, — ответил Майтимо.
— Спасибо, — сказал Аргон. — Мне было очень страшно. — Он встал и внимательно посмотрел на Келегорма. — Послушай, Майтимо, прости меня, но мы должны его куда-то запереть. Может быть, завтра он и придёт в себя. У вас есть куда? — он заглянул в свою комнату. — Здесь окно очень низко и дверь не выдержит.
В прихожей появился сонный Келебримбор.
— А, — сказал он, — ну я же говорил, что с дядей Аракано всё будет хорошо. Как вы себя чувствуете, дядя Аракано?
— Дядя Аракано-то чувствует себя неплохо, — ответил Аргон, — а вот дядя Туркафинвэ, извини за откровенность, сошёл с ума и мы должны его куда-то запереть. Ох, — сказал тихо Аргон, обращаясь к Майтимо, — надеюсь, это не его сын? Я не должен был так говорить…
— Это сын Атаринкэ, — ответил Майтимо. Аргон недоверчиво покачал головой. — Тьелпэ, может быть, ты действительно… Ты видишь… он может ходить, но у него действительно не всё в порядке с головой, он напал на Финдуилас и на меня… его нельзя оставлять в спальне на ночь.
— Сокровищница в подвале, — сказал Келебримбор. — Там дубовая дверь и зарешеченное окно размером с кулак. Завтра что-нибудь придумаем. Дядя Нельяфинвэ, возьмите ключ. Пойдёмте, — он подхватил Келегорма под связанные руки и повёл за собой к стоптанной, скрипучей лестнице в подвал.
— Тьелперинквар… — выговорил Келегорм. — Поверь… тебе я никогда ничего не сделал бы… тебе — никогда.
— Конечно-конечно, — успокаивающе сказал Келебримбор. — Вы не хотели ничего плохого, вам просто надо отдохнуть. — Он закрыл дверь сокровищницы и запер её на замок.
Аргон сидел на кровати Финдуилас, закрыв лицо руками.
— Майтимо, — сказал он тихо, — Майтимо, всё действительно очень плохо, да? Что у тебя с рукой? А… — он замолчал, когда Майтимо бросился ему на шею и отчаянно обнял его. — Не хочешь… — Аргон тоже обнял кузена дрожащими руками.
— Атаринкэ больше нет, — сказал Майтимо, — Тэльво тоже — уже давно. С Тьелко сам видишь, что. Маглор… Макалаурэ завтра должен вернуться. Морьо уехал, не знаю, как надолго. Питьо ты видел, он здесь.
— А… — снова начал Аргон. — А мои… я кого-нибудь смогу…
— Ты последний, — заставил себя сказать Майтимо. — Из твоих никого больше нет.
Аргон разрыдался у него на плече. Амрод и Финдуилас, вернувшиеся в дом (Келебримбор сходил за ними), молча смотрели, не в силах ничего сказать.
— Есть сын Финьо, — сказал, наконец, Амрод, — но он далеко отсюда. Если хочешь, мы…
— Зачем я ему сдался, — ответил Аргон, задыхаясь от слёз, — он меня даже не знает. Майтимо… ты же меня не выгонишь… сразу, правда?
— Ну хоть ты не сходи с ума опять, — сказал Майтимо, — конечно, нет.
Конечно, завтра они тоже не знали, что делать с Келегормом.
— Давайте я уеду, — сказала Финдуилас, — может быть, он придёт в себя?..
— Не глупи, — ответил Майтимо. — Он же не просто сошёл с ума. Он одержим Морготом. Он служит ему. Это видела и ты, и я, и Амрод. Ох, прости, Аракано, мы опять говорим на синдарине.
В комнату вошла, зевая, Лалайт.
— Ох, что у вас тут ночью было… мне Тьелпэ рассказал… А говорил — «я не встаю». Ничего себе — «не встаёт». Что же, вы все или убогие, или всё время врёте, а? — она недовольно подвинула к себе тарелку, выложила себе больше половины оставшихся со вчерашнего дня пирожков, взяла большую сладкую булку, которую вчера сделал для Финдуилас Амрод, отрезала половину и стала намазывать маслом. — А ты в себя пришёл, отмороженный? — спросила она растерянного Аргона. — Тут у кого хочешь мозги вскипят.
И тут раздался громкий стук в ворота. Финдуилас испуганно вскочила, Майтимо схватился за меч.
С мечом в руках он вышел во двор, почувствовав за забором шум от присутствия множества людей и лошадей. Майтимо подошёл к воротам и выглянул в окошко.
За воротами он увидел отряд из сотни всадников, одетых в цвета Мелькора; их возглавлял роскошно одетый в чёрные с золотом одежды Маэглин; над его головой развевалось знамя, которое держал хмурый нолдо из дома Крота. Большая часть воинов были людьми, но среди них было несколько квенди и десяток орков.
— Маэдрос, я знаю, что ты меня слышишь, — сказал Маэглин. — Я приехал за тем, что принадлежит нам. Передай нам своего брата Келегорма, и никто не причинит вам вреда. Ты же знаешь, что он слуга моего Владыки. Место Келегорма подле него, в Ангбанде. Я готов подождать час. Иначе вам придётся плохо. Особенно после того, как вы… пытались меня обворовать.
Майтимо закрыл окошко. Ему было стыдно за себя, но он испытал некоторое облегчение от того, что Маэглин не потребовал вернуть ему Аргона.
Он не знал, что делать. Сопротивляться действительно было почти бессмысленно: силы были неравны. Но отдать Келегорма слугам Моргота?..
Вернувшись в дом, он кратко пересказал слова Маэглина.
— Но мы же не можем… — начал он.
— Майтимо, спроси у него самого, — сказал Амрод. — Спроси его. Если хочет — пусть уходит к своему Владыке. Мы же не можем держать его взаперти вечно. Или нам придётся убить его, или он убьёт нас.
Маэдрос посмотрел на Амрода, вспомнив, как только вчера Келегорм советовал ему отрубить голову Аргону. Но он взял ключ и спустился в подвал.
— Тьелко… — начал он. — Там…
— Знаю, — глухо ответил Келегорм. — Маэглин. Он должен был приехать за мной в подобном случае.
— Я хотел узнать… если ты не хочешь ехать с ним, ты не должен. Правда.
— Моё место там, — сказал Келегорм, повторив слова Маэглина. — Ты позволишь мне собрать вещи? Я никому не причиню зла. Поверь мне. Ну не вышло — и не вышло. Я не буду пытаться снова. Лучше… лучше правда, отпусти меня.
— А тебя не будут наказывать за это? За то, что у тебя не получилось? — обеспокоенно спросил Майтимо.
Келегорм рассмеялся.
— Вообще-то мне было поручено убить одного жреца среди истерлингов, который сомневался в божественности Мелькора и вешал мальчиков тринадцати-четырнадцати лет в жертву Оромэ, — сказал он. — Не думаю, что Оромэ бы это порадовало. Я сделал это, пока вы думали, что я лежу в своей охотничьей хижине. А Финдуилас… ну это так, заодно. Дай мне собрать вещи.
Майтимо отпер дверь, и вместе с Келегормом они поднялись по лестнице. Услышав, что они поднимаются наверх вдвоём, все покинули комнату и поднялись на второй этаж; Амрод встал на нижней ступеньке, готовый обороняться.