— И ведь если Тьелко служил и служит Мелькору, то понятно, что он мог убить дедушку по его приказу. Но если Макалаурэ, то… зачем? — тихо спросил Майтимо.
Наутро Майтимо увидел, что Маглор действительно собирает вещи, готовясь к отъезду; но делал он это как-то рассеянно, то и дело останавливаясь и глядя в никуда.
— Кано, — спросил Майтимо, — а вам удалось добраться до руин Гондолина?
— Да, — ответил Маглор. — В общем, сам не понимаю, зачем я туда поехал. Ужасно. От гробницы дяди Ноло отодвинута плита, но сама она заперта. Как ни странно, мы нашли пещеру, где прятался Келебримбор и, видимо, там действительно жили не один год. Так что, скорее всего, он говорит правду. — Маглор покопался в дорожной сумке. — Вот я взял… на память, не знаю, зачем. Висело близ входа в город в каком-то странном месте.
Маглор достал небольшой круглый хрустальный светильник-фонарь, оплетённый золотой сеткой с узором в виде раковин и морских звёзд.
— Это же фонарь Элеммакила, — сказал Майтимо. — Наверно, он-то погиб одним из первых… я надеюсь.
— Фонарь кого? — спросил Маглор.
— Элеммакила, командующего внешней стражи, — недоуменно ответил Майтимо. — Ты же должен его помнить.
— Нет, — ответил Маглор, — совсем не помню, а кто это? ..
Тут в комнату заглянул Аргон; он смотрел то на Маэдроса, то на Маглора.
— Кано, может быть, вы поздороваетесь? — Майтимо обратился к брату. — Мы с Питьо и Фаэливрин побывали в Химринге, и… оказалось, что Аракано всё это время был в плену у Врага.
Аргон пожал руку кузена; Маглор пристально, недоверчиво смотрел на него.
— Ты не похож на квенди, пробывшего несколько столетий в Ангбанде, — сказал Маглор. — Майтимо выглядел совсем иначе.
— Я всё это время спал… я был без сознания, — ответил Аргон.
— Зачем, интересно, ты без сознания им был нужен, — сказал Маглор, оглядывая Аргона. — Хотя, конечно, да, они могли бы шантажировать тобой дядю Ноло, Турукано или Финьо. Да может быть, они это и делали, просто мы об этом не знаем.
Аргон несколько успокоился, но последние слова Маглора Майтимо не понравились.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу сказать, что Финьо при своей безумной любви к тебе, Аракано, мог бы пойти и на какую-нибудь небольшую сделку с Врагом, — сказал Маглор.
Поскольку Аргон пока знал только, что его родные умерли, но не знал, как именно и вообще почти не представлял себе историю нолдор в Средиземье (в конце концов, все эти пять веков он проспал), то слова Маглора его обидели и расстроили, но не возмутили.
Маэдрос, напротив, побледнел от гнева так, что на его белой коже показались веснушки, которые обычно были незаметны. Он пытался подобрать в ответ Маглору хоть какие-то слова, но не мог. Что на это можно отвечать, он просто не понимал: любого — не Маглора — кто сказал бы такое, Маэдрос мог только убить на месте.
— Мы ни на какие сделки с Морготом не пошли, хотя ты, Нельо, и был у него, — продолжил Маглор, — нам стыдиться нечего, мы с ним никак не связаны.
— Вот это новости так новости, — Лалайт спустилась в прихожую и встряла в разговор. — Надо же, после того, как Келегорм заявил, что Мелькор — его владыка и торжественно выехал в Ангбанд под чёрными знамёнами, конечно, сыновья Феанора с Мелькором никак не связаны. Так скоро окажется, что и Гортаур с Мелькором никак не связан - так, на огонёк заглянул.
Маглор выронил сумку, которую держал в руках, подобрал её, при этом с него упал шарф и он со звоном уронил ящичек с набором дорожных принадлежностей, который прижимал локтем. Ложечки, ножи и ножницы разлетелись по полу.
— Ты… о чём? — спросил он Лалайт. — Какие знамёна? Келегорма же нет в живых… Ты вообще кто и что ты тут делаешь?
— Да, конечно, при том, какие тут дела творятся, мне тут просто совершенно нечего делать, — ответила Лалайт. — Твой братец-блондин, который говорил, что «не встаёт», вскочил среди ночи, пытался прирезать мою подружку Финдуилас, потом целился вот этому, безрукому, ножом в глаз. При этом он говорил, что у него всё прекрасно и что Мелькор его вылечил. При таких раскладах ему, конечно, пришлось отсюда съехать. Говорят, он ещё и дедушку родного зарезал.
— Почему это?.. — с трудом выговорил Маглор. — Я не понимаю.
— Ну, видимо, потому что иначе наследства не получишь, эльф же сам не умрёт, — объяснила Лалайт — хотя Маглор, конечно, спрашивал о другом. — Ещё говорят, у вас якобы бабушка ни с того ни с сего сама умерла. Надо бы, кстати, выяснить, от чего.
— Он действительно… действительно уехал в Ангбанд? Действительно перешёл к… нему? — спросил Маглор, обращаясь к обоим братьям. — Вы его выгнали? Вы выгнали нашего брата Тьелкормо из-за этой проклятой дряни, которая называет себя Финдуилас?
— Знаешь что… — начал Амрод.
Аргон собрался с силами, поняв, что ни Маэдрос, ни Амрод просто не в состоянии вести разговор с Маглором.
— Послушай, Кано, — сказал Аргон, обращаясь к Маглору. — Дело не в девушке и не в том, что он пытался её убить. Ты подумай вот о чём. Насколько я понял, Тьелко несколько лет лежал в постели и говорил вам, что у него не ходят ноги и он не может встать. Тем не менее, все прекрасно видели — и Нельо, и Питьо, — как он ходил, взял нож, замахнулся ножом на Нельо и мне он тоже оцарапал руку, пока я его связывал, — Аргон показал на свою руку. — Как ты это объяснишь?
Маглор обессиленно опустился на стул.
— Что вы с ним сделали? — спросил он почти беззвучно. — Где он на самом деле?..
— За ним приехал с отрядом какой-то квенди… прислужник Мелькора и забрал его с собой, — ответил Аргон. — Я раньше видел его там, у них… кажется.
— Маэглин, — тихо пояснил Амрод.
Маглор понял, что братья так и не решились рассказать Аргону историю его сестры Аредэль.
— Ах так, — воскликнул Маглор, — значит ты, Аракано, считаешь, что мы тут все связаны с Врагом, да?
— Я этого не говорил, Кано, — сказал Аргон, — это говорила эта женщина. Я никого ни в чём не обвинял.
— Ты не обвинял! Ты взялся неизвестно откуда, пробыл у Врага пятьсот лет и ты нас ни в чём не обвиняешь! А кто знает, чем заплатили твой отец и братья за то, что ты там якобы спокойно спал! — заорал Маглор. — Вы ещё смеете обвинять Тьелко… он болел… ему было больно, его больше некому было исцелить… да, это не Валинор, тут нет добрых майар и Валар, никто не бросится залечивать наши раны, мы мучаемся неделями, Тьелко — годами… Он тут лежал и умирал у меня на руках от боли, пока твой племянник убивал и насиловал!
— Кто? .. — спросил недоуменно Аргон. — Гил-Галад? .. — Имя сына Фингона он уже знал.
— Нет, сынок твоей сестры, который приезжал за Тьелко! — Маглор уже не мог остановиться.
— У неё не может… она не могла… — Аргон растерянно обернулся к Майтимо, но тот, конечно, не мог опровергнуть слова Маглора — ведь это была правда.
— Его зовут Маэглин — ведь это же он приезжал за Тьелко, он, да? — спросил Маглор. — Это он! Яблочко от яблони недалеко падает! Сын Аредэль — предатель, который погубил тысячи нолдор и синдар, в том числе и твоего среднего брата!
— Нет… нет… — Аргон потерял сознание и рухнул на пол.
Вот сейчас Майтимо действительно был готов убить Маглора.
— С меня хватит! — крикнул он и бросился на брата. — Прекрати это!
— Как ты мог отпустить Келегорма! — ответил Маглор. — Как ты мог… Он же ни в чём не виноват… Не виноват…
— Да, он не виноват. Виноват я.
В дверях, закутанный в длинный чёрный плащ с капюшоном, стоял Карантир. Рядом с ним возвышался хмурый, промокший под весенним дождём Нариэндил.
— Макалаурэ, хватит. Хватит всех обманывать. Не надо. Я приехал…
— Я же говорил тебе, чтобы ты не приезжал! — закричал Маглор. — Чтобы никогда… Нет… всё напрасно. Я не хочу… всё зря… больше не могу… я хочу умереть, вы мне не даёте…