Я жду рукопожатия, но мсье Мелош галантно перехватывает мою руку и легонько касается ее губами, не оставляя зрительного контакта.
— A demain, — говорит Леон, после чего отпускает мою руку и кивает головой.
* (До завтра. — перевод с франц)
Мне совершенно не нравится то, что он делает. Его поведение… нет, все в рамках, но… что-то не то.
Я перевожу шефу только фразы, сказанные для него. Отвечаю от лица Дамира Александровича Леону Мелошу, и мы уходим. По пути на улице шеф не упускает возможности спросить.
— Что он вам говорил?
— Ничего особенного, — легко отвечаю я.
— Что, Екатерина?
Мы подходим к автомобилю, Дамир Александрович открывает дверцу и помогает сесть. Залезает на заднее сиденье следом и переспрашивает:
— Ну так что, Екатерина?
Я вздыхаю и говорю:
— Спрашивал, уходим ли мы и попрощался.
— Правда?
— Да.
Следующие минут десять мы едем в полной тишине. Меня клонит в сон, и я откидываюсь на кресло, потому что сил терпеть больше нет. Ехать примерно полчаса, потому что ресторан находится на достаточном расстоянии от дома.
— С вами все в порядке, Екатерина? — слышу голос своего шефа совсем недалеко от лица.
С трудом открываю глаза и смотрю на него. Первое время не могу понять, где я. Это что за шампанское такое?
Напоминаю себе, что больше ни в жизни не буду пить, потому что кружится голова и общее состояние так себе.
— Нет, — едва выдавливаю из себя ответ. — Я хочу выйти.
— Мы приехали, — зачем-то говорит Дамир Александрович.
— К-к-у-у-у-д-а-а?
— Все ясно, — комментирует шеф и выходит из машины.
Я не успеваю понять, что происходит, как дверь с моей стороны открывается, и шеф пролазит внутрь, легонько берет меня за руку и помогает вылезти. Отмечаю, что мы подъехали к моему подъезду и не понимаю, как так быстро.
— У вас непереносимость алкоголя, что ли? — шеф обеспокоенно всматривается в мое лицо, и я качаю головой.
— Нет, просто… я не знаю.
— Может, пройдемся немного? — предлагает Дамир Александрович, и я тут же соглашаюсь.
— Давайте.
Иду вперед, но у меня кружится голова, и я слегка пошатываюсь. Чувствую его крепкие руки, удерживающие меня за талию, и расслабляюсь.
— Простите, — пытаюсь отстраниться, но босс не дает такой возможности.
— Я буду вас поддерживать, — говорит он, действительно не отпуская и держа меня за талию и руку.
— Хорошо.
Мы медленно шагаем вдоль дома, и я прихожу в себя. Мне больше не плохо, голова не кружится, а мозги работают в обычном режиме.
Но руки шефа с талии и руки убирать не спешу. Мне нравится, как он меня касается, как обнимает и крепко прижимает к своему мускулистому телу.
М-а-м-о-о-ч-к-и-и-и!
Как же это прекрасно!
Я понимаю, что должна отстраниться, поблагодарить его за то, что уделил внимание, но вместо этого просто шагаю рядом.
— Мне кажется, или вам это нравится? — говорит шеф, чем окончательно выбивает меня из колеи.
— Да ничего подобного!
Отталкиваю босса от себя и иду на два шага дальше. Ты смотри! Все он замечает!
— Не обижайтесь, Екатерина, я шучу, — поворачиваюсь и тону в его улыбке.
Пожалуй, когда он искренне улыбается, нет ничего лучше. Он делает это как… как… офигенно он это делает!
Я застываю, и прихожу в себя только когда вижу, как меняется выражение его лица. Он смотрит сосредоточенно и… и как-то не так, как должен!
Я быстро отвожу взгляд и бормочу:
— Идемте обратно.
Шагаю вперед и стараюсь отбросить мысли, которые поселились у меня в голове. Нам вместе работать, так что никаких размышлений о том, о чем я подумала, не может быть.
Никаких поцелуев, Зимина! — одергиваю себя и уверяюсь в том, что все правильно. Подхожу к двери подъезда, поворачиваюсь к шефу и говорю:
— Спасибо, что проводили.
— Э-э-э, нет, Екатерина. Я не отпущу вас подниматься по лестнице одну! На каком этаже вы живете?
— На пятом, — тут же отвечаю. — Но у нас лифт и…
— Отлично, — Дамир Александрович берет меня под руку и толкает к двери, вынуждая ввести код.
Нажимаю заветные циферки и открываю дверь. Сейчас здесь не хватает вахтерши, как в тех фильмах “Молодой человек, вы куда? После одиннадцати не пущу!”.
Я улыбаюсь, а потом и тихо хихикаю, но шеф таки видит, что что-то не то и спрашивает в чем дело. Я отвечаю, и мы смеемся вместе.
Заходим в кабину лифта, я нажимаю пятый этаж, а в голове кружатся совсем не те мысли, которые должны. Я снова думаю о том, что было бы круто узнать, как он целуется, какие на вкус его губы, насколько они мягкие.