— Чуднό как-то, — пробормотал Ларик, машинально забрасывая и себе в рот кусок свиной колбасы. — Сам король тебя отпустил, приказание вестничать дал. Разве мало у него гонцов, герольдов?
Тит пожал плечами, откинулся на спинку стула и погладил свой наконец-то наполненный вкусной и сытной едой живот:
— А почем я знаю, какая у королей придурь? Мелин вон тоже не каких-то там своих дворян о Нине позаботиться просил, а нас с Карлом и его братьями. Плохо все кончилось, это так, но придурь-то была… Из-за придури Мелина вся эта каша в Лагаро заварилась. И лорд Гош из-за него предательский договор с Тэйт и Бикео заключил. Он хочет Мелина вместо Лавра на трон Лагаро посадить, — это Тит сказал тихим шепотом, так, чтоб никто посторонний не слышал.
— Тебе король так сказал? — попытался уточнить подробности Ларик.
— Не король, а королева. С ней у нас тоже разговор был. Особый, — довольным тоном сообщил Тит.
Ларик лишь удивленно поднял брови, но рыжий Лис, похоже, больше не был настроен откровенничать. Он зевнул и спросил, озираясь по сторонам:
— Где тут у вас можно часок-другой соснуть?..
Глава восьмая
'Эх, Злата, как же красивы твои косы, — вздыхал Ларик, лежа в кровати и обнимая подушку. — Они очень похожи на золотые августовские снопы. А глаза — драгоценные, лазоревые камушки…
Он только-только пробудился, с сожалением не досмотрев сна, в котором обнимал и целовал свою прекрасную невесту так, как еще никогда она ему не позволяла. Злата и раньше снилась парню, но видел он ее почти всегда или в каком-то тумане или вдали и не касался. А вот сегодняшней ночью Злата явилась в сон в полупрозрачном платье нежно-розового цвета, положила руки ему на плечи и жарко поцеловала в губы. А потом ему привиделось нечто совершенно потрясающее: они вдвоем лежали в душистом и золотом сене и делали то, что разрешено делать парню и девушке только после венчания…
— Уу! — взвыл Ларик, освежив в памяти именно этот момент сна, уткнулся запылавшим лицом в подушку и пробубнил. — Как же я давно тебя не видел, мечта моя…
У него тут же родилась мысль — оседлать лошадь и словно на крыльях слетать в Илидол, к своей красавице, не обращая внимания на снег и мороз, но он заставил себя трезво посмотреть на ситуацию: 'Нельзя пропадать на неделю. В любое время могут прийти вести от братишки, или сам он явится…
Только он так подумал — снаружи послышался крик дозорного:
— Всадники! Всадники на подходе!
Потом раздался звонкий и долгий звук трубы, которая требовала: 'Ворота открывай! Нас встречай!
Несколько секунд понадобилось Ларику, чтоб взвиться из постели, запрыгнуть в штаны, облачиться в куртку и сунуть ноги в сапоги. Уже на выходе из комнаты он набросил на плечи теплый плащ и, оглашая коридор громким топотом, помчался к лестнице, оттуда — вниз, в холл. Там чуть не врезался в Нину: она тоже торопилась во двор.
— Это ведь Мелин едет? Правда? — спросила девушка у Ларика.
— Все узнаем, сестричка, — улыбнулся молодой человек, взял Нину за руку, и они вместе выбежали на крыльцо.
Всего пару дней назад они так делали, чтоб встретить Тита Лиса, а теперь увидели, как залетают на горячих лошадях во двор Двуглавой Крепости люди, вооруженные длинными мечами и копьями. Нина вскрикнула 'он! , узнав в первом всаднике Мелина. Он был бледен, худ (овчинный полушубок болтался на нем, как на огородном пугале, сбитом из жердей), а на его щеках темнела пятидневная щетина. При всем при этом глаза молодого лорда горели необычным огнем, а на лице сияла ослепительная белозубая улыбка.
— Привет, ребятки! — весело и громко поздоровался со старыми приятелями наследник лагаронской короны.
— Урра! — проревели солдаты замкового гарнизона. — Привет тебе, лорд Мелин!
Во двор тем временем высыпался весь полк прислуги во главе со старшим приказчиком. Они тоже оглашали пространство довольными криками: все эти дни люди ждали приезда господина с нетерпением и теперь не стеснялись выражать свою радость.
Мелин спешился и побежал к крыльцу, где стояли те двое, которых он больше всего на свете хотел видеть. Нина и Ларик заторопились навстречу, не дали юноше подняться на ступени, и, наконец, они схватили друг друга за руки и обнялись. Так, словно были одной семьей.
— Привет тебе, братец, — сказал, дрогнув голосом, Ларик. — Отощал ты сильно.
— Пустяки, — отмахнулся Мелин, глаз не сводя с пылающего маковым цветом лица Нины. — Зато вы покруглели… Жаль, что новости у меня плохие, — он поджал губы. — Воевать будем. С Гошем и его союзниками.