— Умру, а не сдамся! — пыхтел Мелин, сверкая глазами, и выворачивался, старался укусить учителя за колено.
Герман в такие минуты хохотал и сам сдавался, говоря:
— Уступаю вашему упрямству, мой крошка-лорд!
Любил мальчик и прогулки верхом. Правда, он никогда не выезжал за пределы усадебного парка, но все равно в те минуты, когда несся на низкорослой белой лошадке, игнорируя тропки и дорожки, очень радовался, ощущая себя свободным, как птица.
Еще старший сын короля Лавра любил читать. И не что-нибудь, а стихи и рифмованные легенды.
В Кленовой усадьбе была неплохая библиотека, и учитель грамоты, старый, толстый мастер Леонат, любивший пироги с курятиной и черносливом, довольно поглаживал брюшко, когда обнаруживал воспитанника в этом книгохранилище. Мелин лежал на животе на широком дубовом столе, болтал ногами в воздухе, поглощал медовые крендели и читал старинные пожелтевшие свитки и фолианты в богатых, украшенных золотом и серебром, переплетах. В них было много интересного про давние времена, про рыцарей и прекрасных дам, драконов и коварных колдунов. А еще — много красивых стихов о любви и преданности. Эти стихи приводили мальчика в восторг не меньше, чем хитрые фехтовальные и рукопашные приемы Германа.
Так, довольно безмятежно, пролетели для наследного принца первые десять лет жизни.
В Кленовой усадьбе Мелин окреп и подрос, поздоровел и повеселел, превратился в глазастого, румяного парнишку с длинными руками и ногами. Никто из поместья не мог сказать о нем ничего плохого, потому что со всеми мальчик держал себя приветливо и дружелюбно. Он играл в снежки, салки и прочие игры с детьми прислуги и никогда не пользовался своим положением, чтоб наказать того, кто в затеях был первее его. Кроме того, принц Мелин делился со своими приятелями тем, что он получал от книг: он рассказывал дворовым мальчишкам и девчонкам о том, какие есть страны, горы и реки, что происходило в их стране в прошлые века, читал им стихи и сказки. Такие истории приходили слушать и взрослые жители Кленовой усадьбы.
Все вокруг любили кроху-лорда, а он любил тех, кто его окружал…
Как-то раз Мелин на утреннем занятии по чтению, краснея и смущаясь, вручил мастеру Леонату лист бумаги, исписанный по-детски аккуратными, круглыми буквами.
— О! — обрадовался учитель. — Стихи, ваша милость? Ваши?
— Ну, да, — ответил принц, становясь похожим на вареный бурачок. — Я вчера вечером их сочинил.
— Замечательно, — поспешил похвалить старание ученика учитель. — Ну-ка, почитаю, — Леонат спешно нацепил маленькие очки на свой крупный, мясистый нос и повел глазами по строчкам:
'Ах, милая мама, была б ты со мной,
Не плакал бы я ночью темной и злой.
Я б руки твои целовал и ласкал,
Тебе бы молитвы я все посвящал…
— Мальчик мой, это очень красиво, — довольно закивал учитель, дочитав до конца. — Много нежности и доброты — славные строки. Твоя матушка была бы счастлива, прочитав такое.
— Но она не прочитает, — вздохнул Мелин, чуть нахмурившись.
— Да-да, — с грустью в голосе согласился Леонат. — Но, ничего не поделаешь. Не печалься…
— Я и не печалюсь, — буркнул мальчик. — С чего мне печалиться? Я даже ее лица не помню, и голоса не помню. Ничего не помню, — он вздохнул и подошел к окну, замер, наблюдая за тем, как ветер стрясает золотистые листья с ивы. — А мой отец? Почему он не приезжает ко мне? Разве я обидел его чем-нибудь? — Мелин повернулся к наставнику, и тот увидел, что серо-голубые глаза мальчика вдруг блеснули влагой. — Ни разу он не навестил меня. Даже в мой день рождения… А мне бы так хотелось его увидеть. Очень-очень. Можно ли это?
Такой вопрос, надо сказать, застал мастера Леоната врасплох. Насчет того, как поступать в том случае, если принц попросить о встрече с отцом, никаких распоряжений никогда не было.
— Мальчик мой, — начал, чуть прокашлявшись, учитель, — ваш отец — король, он весь в делах и заботах о государстве. Наверное, у него просто нет времени, — и тут мастер Леонат крякнул с досадой, понимая, что сказал откровенную глупость.
За десять лет не найти времени для собственного сына? 'Ах ты, Господи, это никакой занятостью не оправдаешь', - подумал наставник.
Он погрустнел еще больше. Потому что прекрасно знал, почему король Лавр забыл-забросил своего сына. Его величество давно обзавелся новой семьей.