— Не достал, — ухмыльнулся рыцарь.
— Не достал, но напугал, — подмигнул ему Пек.
Капитан грозно нахмурился: намек на испуг ему не понравился. 'Надо бы его проучить, — решил Альвар и, свиснув мечом, начал третью атаку. — 'Голубиное крыло' ему не одолеть!
Клинок капитана тонко засвистал, обрушиваясь на голову противника. Едва тот попытался защититься, как меч сменил направление, угрожая теперь рассечь левое плечо Пеку. Но юноша не растерялся, и вместо того, чтоб отбиться, откинулся на спину, а когда оружие Альвара, не встретив плоти, впустую пропело над ним и ушло в сторону, резким прыжком вернулся на ноги и упер острие меча капитану в печень.
— Достал! — звонко, с неприкрытым торжеством объявил Рифмач и захохотал.
— Вот дьявол, — сквозь зубы выругался Альвар, рассматривая дыру в куртке, что появилась от удачного выпада противника. — До чего ж быстро…
Юные добровольцы, что все это время, затаив дыхание, наблюдали за таким захватывающим поединком, теперь взревели 'урра! . Громче всех вопил Ларик: он всегда был искренне рад успехам своего 'братишки'.
Пек, улыбаясь во все свои молодые белые зубы, вытер пот со лба — бой отнял много сил и заставил взмокнуть — и повернулся к капитану:
— Прошу прощения, если я…
— Что за речи? — возмутился Альвар. — Победитель не просит прощения у побежденного. Я не боюсь проигрывать. Я признаю в тебе сильного бойца, я признаю, что столь блестящее фехтование видел лишь у лучших королевских рыцарей, и я рад, что ты станешь моим воином, — потом обернулся к ликующим юношам. — Эй, вы! Довольно писку! Хочу спросить: кто-нибудь из вас удивит меня так же, как Пек-Рифмач?
Добровольцы тут же притихли. Но через минуту наперебой загалдели:
— Я на палках! Я стрелять! Я кулаками!
Капитан захохотал, уперев руки в бока:
— Ну, слава Богу, хоть желание биться у вас есть.
Потом жестом подозвал к себе толстого мужчину в белом переднике, с закатанными выше локтей рукавами:
— Эй, кашевар, угости этих молокососов, да кашей не с молоком, а с мясом. А после, пусть не ленятся — идут тренироваться. И это дело на тебе, Майчи, — погрозил пальцем Многоежке, который с сердитым лицом сидел на скамье у оружейных стоек и поглаживал ушибленный Лариком подбородок. — Эй, Рифмач, — позвал Пека, — идем со мной. Есть разговор…
Мастер Герман оставил свое кресло у печки и с приговором 'иду-иду' пошаркал ко входной двери — в нее громко и нетерпеливо барабанили. Открыл и даже шаг назад сделал, увидав статного воина в кольчуге, простых, блестящих латах и в сияющем шлеме. Из-под козырька сего замечательного головного убора светились радостью огромные глаза Пека.
— Привет, отец! — прямо в пороге юноша обнял старика. — Посмотри на меня! Порадуйся за меня! Я теперь воин! Воин Илидола!
— Господи боже, — прошептал Герман, присаживаясь на скамеечку, что стояла в прихожей у стены. — Мне на минуту показалось, что я короля Лавра увидел! Как двадцать пять лет назад, во время войны за Острый склон…
— Эй, старик, — Пек нахмурился, проходя в дом, — не порти мне настроения.
— Простите, сэр, простите, — кивнул мастер. — Неужто, вы, в самом деле, вступили в илидольский гарнизон?
— Конечно!. А как еще я смог бы получить такие славные доспехи и эту накидку, — юноша развернул перед Германом синюю одежду с белыми гербами города. — И я не простой солдат. Я стражник Главных Ворот! Капитан назначил мне испытание — и я его выдержал.
— Испытание?
— Да. Сперва я на палке уделал одного из опытных вояк. Это надо было видеть! — громко вещал Пек. — Я — на уход и по руке ему! Все, как ты учил, — юноша схватил руку мастера и крепко пожал ее. — Потом капитан Альвар дал мне меч! Настоящий! И сам вышел противником! И я задел его! Слышишь, отец! Я его за-дел! В три удара! — он почти кричал.
— Мальчик мой, вы использовали те приемы, которым я вас учил? — ахнул Герман.
— Конечно. Как бы иначе…
— Вы выдали себя! Секреты королевского фехтования! Их никто не знает, кроме посвященных…
— Ну и что? Думаешь, капитан далекого города что-то понимает в королевском фехтовании? — махнул рукой Пек. — Сомневаюсь я.
— Но он наверняка спросил вас, где вы учились?
— Спросил, а я ответил: был-де добрый человек — он и научил. А капитан Альвар просил меня учить его воинов и его при случае. Представь! Учить самого илидольского капитана! Вот уж не думал, что твои уроки сослужат мне такую славную службу! — и Пек чуть ли не впляс пустился по крохотной комнатке — от этого застонали половицы, задребежжала посуда на полках.