Герман налил себе еще воды, сокрушенно качая головой:
— Не делайте этого, мальчик мой. Королевское фехтование не должно становиться известным простым воинам. Так уж заведено.
— Кем?
Старик поперхнулся водой.
— Кем заведено? — повторил вопрос Пек. — Самой же знатью и заведено! Чтоб простые люди не могли дать им отпора! Но разве это честно, когда разодетый в шелк и золото мироед диктует свои капризы цельному городу и знает, что ему не смогут дать отпора? У лорда Гоша, насколько я знаю, преотличные рыцари. И что будет, если он соберет всю дружину и придет под стены Илидола? Он устроит здесь бойню, потому что даже сам капитан городского гарнизона мечом владеет кое-как. Несправедливо!
— Мальчик мой! Неужели вы думаете, что сможете восстановить справедливость? — схватил раскрасневшегося Пека за руки Герман. — Это глупо! Вы один ничего не сделаете!
— Да разве? — несогласно ухмыльнулся юноша. — А теперь посмотри на меня. Кого ты видишь?
— Блестящего воина, — пришлось согласиться Герману, потому что глазам своим он не мог не верить.
— А откуда явился этот воин? Я был простым 'зайцем' в кулачном доме папаши Влоба. Один удачный удар моего противника — и в любой момент я мог стать нищим и помереть с голоду. Но я никогда не хотел, чтоб так было. Я всегда думал, что могу стать чем-то большим и значимым. И когда мне подвернулся шанс, я его использовал. Теперь на мне — кольчуга, шлем и гербы города! И меня уважает сам капитан илидольского гарнизона! Как думаешь: это каждому под силу?
— Так сложились обстоятельства…
— Может быть, но каждый ли на моем месте использовал бы это с пользой для себя?
— Соглашусь: не каждый…
— Так вот, мастер Герман, сегодня я уверен в себе! Более чем уверен! И уверен еще кое в чем: в том, что и один человек может горы свернуть! Если захочет. А я хочу многого!
— Бог вам в помощь, мой мальчик, — у старика уже не было сил возражать и спорить.
Пек увидел это, понял, что утомил наставника, потому умерил свой пыл и заговорил уже мягче и спокойнее:
— Сейчас я ухожу — меня ждут в казармах. Я буду делать так, как решил. Я буду защищать Илидол и всех, кто живет в нем. И вас тоже, отец мой. И пришел я затем, чтоб вы знали: каких бы успехов я ни достиг, я буду считать, что в них вы виноваты, — улыбнулся и обнял старика. — До свидания, — и выскочил, звякая своим блестящим снаряжением, за порог.
Герман, печально улыбаясь, проводил его взглядом и прошептал:
— Разве ж я виноват? Принц Мелин, это ваш отец, как пламя, просыпается в вас…
Глава двенадцатая
День спешил за днем, убывая и темнея.
Шла, кралась осень: листья на деревьях и кустах желтели, краснели, засыхали, скручиваясь в хрупкие, уродливые стручки; глухо падали яблоки и вызревшие каштаны в траву, вялую от холодных ночей; часто в сереющем небе рисовались чуть ломаные треугольники стремящихся в теплые края птиц. Вот-вот должны были ударить первые заморозки…
Илидол пребывал в ожидании.
Лорд Гай определил неделю для того, чтоб горожане собрали откуп. И они уложились в срок. Почти тридцать тысяч золотых монет — это должно было убаюкать корыстолюбие его сиятельства и завоевать Илидолу независимость.
Мэр и еще двое членов городского Совета сразу после сборов и подсчета средств с отрядом сопровождения в два десятка пик выехали в замок лорда. Путь туда был неблизким, занимал около недели, поэтому илидольцам оставалось лишь одно — ждать новостей, которые должны были прибыть вместе с вернувшимся мэром. Кроме ожидания они занимались еще и тем, что укрепляли родной город, и сами готовились, если понадобиться, встать на его защиту.
Все потому, что слишком хорошо знали люди о взбалмошном нраве вельможи. На его толстокожей совести было много деревень и хуторов, разоренных по причине того, что их жители не вовремя уплатили лорду по выставленным грабительским счетам. Был и город — Маловод. Его печальная история говорила о самых черных сторонах натуры лорда Гоша.
Маловод, как и Илидол, постоянно страдал от поборов вельможного землевладельца. Но если Илидол располагался на бойком месте — на перекрестье нескольких крупных торговых путей — и жил с торговли, а потому мог спокойно платить подати, то Маловоду повезло меньше. Его основала на берегу широкой реки Солии артель лесорубов и лесосплавщиков, а большими прибылями такое дело в Лагаро никогда не хвасталось. Поэтому Маловод был довольно мелким городком, сплошь деревянным и одноэтажным, и ежегодные налоги почти до дна опустошали его скудную казну.