— Все из-за тебя! — вновь подскочил к Пеку капитан с лицом, залитым кровью, с глазами, полными яростных молний. — Из-за тебя их убили!
— А вы чего хотели? Чтоб мэра и старейшин, как каких-то преступников, казнили на глазах у всего города? — прошипел в ответ юноша, отталкивая капитана. — Подумайте: каково бы это подействовало на нас всех? Смерть бывает разной! Но смерть от руки палача позорна. А они погибли, как мученики, за свой город, и люди это поняли. Посмотрите — они желают отомстить! — Пек кивнул в сторону возмущенно гудящих солдат. — Отомстить, а не спрятаться! К тому же, убив палача, я бросил вызов Гошу. Я не дал воли его воле! Он скотина и вор! Он взял наши деньги, что шли в откуп, он убил нашего мэра, наших старейшин! Он теперь нам угрожает! Хочет наш город, наш мир разрушить! — теперь уже юноша не шипел, а выкрикивал каждое слово, яростно, зычно, словно рубил, и воины на стенах, и горожане под стенами притихли, слушая его речи. — Разве станем мы терпеть волю такого негодяя?!
— Неет! — полным ярости криком ответили илидольцы.
— Мы будем бить их! — Пек поднял вверх кулак.
— Да!!! — еще громче, хоть это и казалось невозможным, проревели горожане.
— Прямо сейчас! — и юноша повернулся к стрелкам. — Луки, арбалеты к бою! Пристрелите этих трусов, что зарезали наших безоружных и связанных земляков! — ему ответили дружным натягиванием тетив. — Готовсь! Зааалп! — махнул рукой, и с этим взмахом, казалось, передал воинам свою ярость.
Более тысячи стрел дружно сорвались в смертоносный полет, злым дождем обрушившись на тех, кто убил мэра и старейшин. Многие из них понеслись дальше — на ряды дружинников лорда Гая. И ряды эти сразу смешались, повернулись назад, позорно выставив спины воинов и крупы напуганных лошадей. Что и говорить: осаждавшие никак не ожидали такой прыти от осажденных.
А Пек продолжил командовать:
— Снова готовсь! Еще раз — залп!
И уже во вражьи спины ушла следующая, не менее дружная, партия болтов и стрел.
— Дааа! — завопил, торжествуя, Пек. — Так и будем вас бить! Уррроды! — раскатисто прорычал он дружинникам Гоша, которые спешно отходили, оставляя на внезапном поле боя несколько сотен убитых и раненых.
— Дааа! — с восторгом присоединились к его крику илидольцы.
Пек, весь горя от возбуждения, с по-звериному раздувающимися ноздрями, обернулся к капитану и членам городского Совета, которые все последнее время молчали и бездействовали. Видя их изумленные и растерянные взгляды, он пожал плечами:
— Я, может, что-то не то сделал? Или вы собирались сдавать город? — все это он говорил громко, чтоб слышало как можно больше людей.
Со всех сторон понесся смех — так защитники Илидола отреагировали на его сарказм.
— Сдавать город? — покачал головой и усмехнулся один из членов Совета. — С такими защитниками? Ни о какой сдаче мы и не помышляем. Посмотри на Илидол: он готов слушать тебя, исполнять твои приказы… Ты молод, но говоришь призывные речи, достойные человека мудрого, способного управлять и вести за собой. Тебя учили? Кто? Если есть у тебя отец, ему — наша благодарность за такого сына…
— Нет у меня отца, — глухо ответил Пек. — И матери нет. Все, что есть — Илидол. И ему я отдам все свои умения. И от всех потребую того же! — крикнул горожанам — привык уже общаться с людьми, как с одним человеком.
— Согласны! — такое слово они ему вернули.
Капитан Альвар, нахмуренный, с горящими, почти черными глазами, вдруг дернул добрый меч из ножен, быстро, решительно.
Все ахнули, прервал веселье, а Пек отскочил, хватаясь за рукоять своего клинка.
Рыцарь хмыкнул, посматривая на готового в любой момент сорваться в бой парня:
— Мне нелегко это делать. Нос мой расквашенный — тому порука. Но, тут мы с тобой квиты. И, мне кажется, я просто обязан… Встань на колени, мастер Пек, через минуту ты будешь рыцарем.
Юноша улыбнулся, убрал руку от меча и послушно опустился перед капитаном на колени.
— Сегодня я видел пример неудержимой и беспредельной отваги, — торжественно и громко заговорил Альвар. — Илидол должен гордиться, что вырастил в своих стенах такого защитника. Твои поступки, твои слова, мастер Пек, всех нас укрепили в правильности нашего выбора, заставили сильней полюбить свой родной город. Я сам сомневался, я сам испытал страх при виде дружины Гоша у стен. Но теперь я уверен: грабитель и убийца и его воины не войдут в наши ворота, пока хоть один илидолец будет жив…
Тут горожане прервали капитана громким и дружным воплем 'Дааа!