— С такой стати, что, нравится тебе или нет, а я сейчас старший принц в королевской семье! — рявкнул Мелин, решив использовать-таки свой статус. — И я без помощи папочки и виселицы могу прямо здесь свернуть тебе шею! — и так тряхнул Патрика, что у парня на миг сознание помутилось.
— Господа! Прекратите! — обрушился на юношей властный женский голос.
Мелин обернулся — к ним, со стороны ясеневой аллеи быстро, стремительно шла — о, нет, не шла, а шествовала — светловолосая дама с царственной осанкой, в просторной шубе из белых соболей. При каждом шаге шуба эта распахивалась внизу, обнаруживая длинное платье из голубого шелка с богатой золотой вышивкой по подолу и мелькавшие из-под него изящные кончики белой, замшевой обуви. Лицо дамы было, что кровь с молоком, и весьма красиво: с правильными чертами, высоким лбом, самую малость скуластое. Большие фиалковые глаза из обрамления густых каштановых ресниц смотрели прямо и высокомерно — взглядом человека, привыкшего приказывать и решать судьбы людей. За ней, наперебой что-то щебеча, поспешали те девушки, которые совсем недавно играли на лужайке в жмурки. Следом, более степенно, вышагивали несколько дам постарше, в респектабельных нарядах и головных уборах, целиком скрывавших волосы. А по правую руку от величавой красавицы торопился, то и дело спотыкаясь, юный спутник принца Патрика.
Белокурая дама достигла места происшествия и повторила свое требование, чуть тише, но не сбавив властности:
— Господа, прекратите.
Мелин уже догадался, кто она, и отпустил странно притихшего Патрика со словами:
— Как угодно вашему величеству, — и поклонился, как умел, но вышло неплохо, учитывая его природную грацию и знатную кровь, что текла в жилах.
— Сын мой, — обратилась королева Корнелия к Патрику, который покраснел всей головой, — против тебя говорят многие. За тебя — лишь твой брат Дерек. И я прекрасно знаю, что против тебя он никогда ничего не говорит, поэтому слушать его я не намерена, — фиалковые глаза строго глянули на младшего принца. — Как это понимать, господа: только что вернувшийся в отчий дом лорд Мелин должен учить вас, лордов королевской крови, вежливости и учтивости?
Патрик что-то проскрипел зубами. У него, похоже, не находилось речей в свою защиту. А королева продолжала, пронзительно глядя на своего старшего сына:
— Немедленно проси прощения у лорда Мелина!
Патрик побагровел впалыми щеками, ушами, опустил голову и буркнул:
— Простите.
Корнелия удовлетворенно кивнула и снова заговорила:
— Остаток дня ты и твой брат проведете в классной комнате, за изучением книг по этикету и канонам вежливости, — голос ее звенел стальными нотами. — И знай, Патрик: даже если бы на месте лорда Мелина был простой рыцарь или даже слуга, я бы не изменила своего решения. Заступаться за даму — право и обязанность каждого мужчины. Теперь — иди и брата не забудь. Леди Грот, проследите, — кивнула одной из старших дам, женщине с тонким, строгим лицом.
Юные принцы, под надежным конвоем леди, с осанками обреченных на казнь через колесование, поплелись в сторону дворца, а королева Корнелия повернулась к Мелину, который делал вид, что все происходящее для него — скучно и неинтересно. На самом деле, сейчас у кронпринца было огромное желание уйти куда-нибудь далеко-далеко, потому как подобная встреча с королевой и последующая беседа с ней никак не входили в его планы. Скорее наоборот — эти мероприятия он желал оттянуть во времени, как можно дальше.
Корнелия же протянула молодому человеку руку, предварительно сняв с нее перчатку из тонкой белой замши — это было знаком большого доверия и благожелательности со стороны ее величества:
— Рада видеть вас, лорд Мелин. Рада привечать вас в нашем дворце, в нашей столице. Искренне сожалею, что наша первая встреча прошла не так, как мне хотелось бы, — говоря, Корнелия разгладила строгие складки меж бровей и убрала из голоса всякую властность, а улыбалась теперь мягко, стараясь смотреть юноше в глаза, открыто и ясно.
— Счастлив узнать ваше величество, — Мелин, не пытаясь скрывать досаду, вежливо пожал кончики ее пальцев и не подумал о том, что для большей учтивости стоило бы их поцеловать, — еще больше счастлив, что вы спасли меня от вспыльчивости вашего сына, — последние два слова подчеркнул, сам того не замечая. — Теперь позвольте мне уйти: после подобной стычки, думаю, будет разумным отдохнуть.
— Жаль, — королева искренне огорчилась и выразительно посмотрела на юношу. — Я надеялась, что вы погуляете со мной в парке. Это ведь тоже неплохой отдых. Поверьте, я не буду вам докучать, — и вновь ее улыбка воссияла для Мелина — не только на красиво изогнутых губах, но и в глубине фиалковых глаз.