— Пек мне рассказал. Про то, что он не Пек, а лорд Мелин. Только про вас ничего не рассказывал. Вот же вредный тип оказался — семь лет скрывал правду…
— Значит, вы — Ларик-Плакса, — улыбнулся молодому человеку Герман. — Я наслышан о вас, и только с хорошей стороны. Что ж, друг моего лорда — мой друг, — и поднявшись, протянул парню руку. — Мое имя — Герман, я мастер королевского фехтования.
— Так вы тоже королевских кровей? — в который раз удивился молодой человек.
— О нет, — покачал головой старик. — Я был обычным сержантом в армии короля Экера, отца короля Лавра. Но судьба так сложилась, что в одной жаркой битве я спас жизнь королю Экеру — прикрыл его собою от вражьего копья. И государь пообещал мне, на знамени своем поклялся, что, если я выживу, он исполнит любое мое желание. Я поправился и пожелал изучать королевское фехтование. Король не мог не сдержать слова и сам передал мне многие секреты. С тех пор я, наверно, единственный человек некоролевской крови, знающий фигуры знатного фехтования. Потому и приставили меня наставником к лорду Мелину…
— Бежать! Мне надо бежать! — вдруг воскликнул, подхватываясь со своего табурета, Пек.
Тут он пошатнулся и упал обратно, постанывая и держась за раненый бок.
— Если король приехал в Илидол за тем, чтобы разобраться с Пеком, то лучше будет парню побыть у вас, — сказал Ларик Герману. — Тут его вряд ли кто-то найдет… Пек еще очень плох, и лучше ему лежать. Справитесь?
— Конечно. Иначе и быть не может. Но, должен предупредить: если король захочет найти нашего лорда, он перероет весь Илидол. И не факт, что сюда не наведается…
— Пока дело дойдет до обысков, Пек окрепнет, и мы дернем из города. Найдем способ, как это сделать… Я принесу кое-какие лекарства, одежду, еду, стану вас навещать. Вряд ли кто-то заинтересуется тем, куда я хожу…
— Как раз наоборот, — возразил мастер Герман. — Зная, что вы — старый друг лорда, король прикажет следить за вами…
— Ларик, — вновь подал голос Пек, — разве ты побежишь со мной? А как же Злата? Как же твоя свадьба? Ты не должен… тебе надо оставаться в Илидоле…
— Вот что, — нахмурился Ларик. — Сейчас мы с тобой разбираемся. К тому же: о свадьбе со Златой пока не было жесткого уговора. А тебе я слово давал, что мы всегда вместе будем, и не раз уже я говорил, что нарушать это слово не собираюсь… Подождет моя свадьба, — но при этих словах Ларик нахмурился еще больше: тяжело ему было сдерживать эмоции.
— Ты давал слово мальчишке Пеку, но не лорду Мелину, — возразил юноша, — я же бегу из Илидола, как Мелин, и не вправе требовать от тебя такой преданности…
— А я присягаю тебе в ней, лорд Мелин, — сказал вдруг Ларик, становясь перед бледным парнем на одно колено. — Уж если мало тебе моего братского слово, то прими и присягу солдата. И пусть я стану первым воином в твоем войске, если оно будет. Потому что не знаю я человека, более доброго и честного, чем ты. Никогда не было мне от тебя плохого слова или дела, и у меня в сердце ты — брат мой. Так уж позволь, чтоб всегда так было… Только верни себе веселость и бесстрашие — без них скучно мне на белом свете, — улыбнулся, тронув юношу за плечо.
— Верный мой приятель — моей души спасатель, — хоть измученно, но уже легко и светло, улыбнулся Пек и пожал Ларику руку, — достоин ли я такого друга?
— Ненужный вопрос, — ответил молодой человек. — Если свела нас судьба, значит, так тому и быть. Теперь — укладывайся здесь где-нибудь на покой и ни о чем не волнуйся. А я вернусь в цитадель — разведаю, что и как.
Встав с колена, Ларик кивнул мастеру Герману, вернул на голову шлем, который снял на входе, и вышел из дома…
Глава вторая
Прошло несколько дней. Погода уже не капризничала, не менялась, но в Илидоле за это короткое время многое изменилось.
Король Лавр торжественно въехал в город и встретился с членами городского совета.
Решить вопрос о примирении Илидола и лорда Гая Гоша государь желал, как можно быстрее. И сделал это с присущей только ему скоростью. В ратуше, в зале для заседаний, он хлопнул по сосновому столу рукой в латной перчатке и провозгласил:
— Войне вашей — конец! И мой кузен, ваш бывший сюзерен, тоже об этом извещен. Он снимает осаду и считает себя полностью удовлетворенным вашим откупом. Отныне Илидол — вольный город. Кроме того, я обяжу лорда Гая возместить вам ущерб — за ту свалку, что его молодцы устроили под стенами города, и за смерть ваших людей. Я всё сказал!
— Ваше величество, — тут же до земли поклонились ему обряженные в свои лучшие накидки старейшины, — милость ваша безгранична.
— Возможно, — кивнул государь и, выпрямившись, положил руку на крестовину меча, — но лишь при одном условии так будет.
— Каково условие?
— Мне нужен рыцарь вашего города — сэр Пек.
Старейшины переглянулись, перешепнулись. Король нахмурился — он не любил такого, но решил терпеливо ждать их ответа: дело касалось потерянного сына, и Лавр был готов на многое.
— Государь мой, — подошел ближе и заговорил тот, кто был сейчас за мэра в Илидоле. — Как смиренно просили мы у вас милости для города нашего, теперь так же смиренно просим милости для нашего юного рыцаря. Чем он прогневал ваше величество? Да, он ранил лорда Гоша, вашего кузена, но он защищал родной город. Это ли не священная обязанность каждого человека — защита родного дома?
— Вы что ж думаете: я этому вашему Пеку рубить голову стану? — пожал плечами Лавр. — Вы ошибаетесь. Мне просто надо посмотреть на того, кто сподобился так отделать моего кузена и его солдат, — и король расхохотался. — Я желаю предложить ему место в своей дружине. Хорошие воины, умеющие сразу двумя мечами махать, у нас на дорогах не валяются…
— О, если дело так обстоит, то мы не замедлим исполнить это ваше желание, государь, — улыбаясь, поклонился Лавру новый мэр Илидола.
— В таком случае, все решено, — Лавр снова хлопнул по столу рукой и по-хозяйски уселся в кресло. — Поспешайте отыскать мне вашего витязя, а я пока отдохну.
— Ваше величество, позвольте просить вас расположиться в моем доме. Для вас приготовят самые лучшие покои, — все кланялся мэр. — Буду счастлив, если станете моим гостем на время пребывания в Илидоле.
Король согласился — он знал цену спокойной жизни и никогда не противился комфорту.
— Только постарайтесь быстрей найти мне этого молодца Пека, — предупредил он старейшин.
Мэр взялся проводить государя в свой дом, а оставшиеся в зале заседаний отцы города кинулись к капитану Альвару, который все время, пока шла беседа с государем, стоял у выхода и вполголоса беседовал с одним из рыцарей из королевской свиты, который оказался его старым знакомцем.
— А у меня уже два сына. Женушка моя, красавица, расстаралась, — рассказывал Альвару рыцарь. — А сама все дочку хочет. Говорит: не мальчишек же вышиванию учить. А ведь знатно моя Ивонка вышивает: золотом, серебром умеет…
Старейшины прервали их беседу:
— Вы слышали волю короля, — сказали они Альвару. — Где рыцарь Пек?
Капитан наморщил лоб, кратко ответил:
— Разберусь.
Попрощавшись с собеседником, он первым делом вернулся в цитадель и поспешил в лазарет.
Постель Пека-Рифмача была пуста.
— Ушел куда-то со своим другом — мастером Лариком, — сообщил Альвару один из санитаров.
— Куда же?
— А ни слова не сказали. Собрали вещи и ушли.
— Вот новости, — нахмурился капитан. — Ушли и никого не предупредили. Дисциплина — хуже некуда. Так можно и в дезертиры записаться.
Недовольно ворча на самоуправство юного рыцаря, он вышел во двор. И тут же просиял лицом — увидал Ларика. Парень, широко шагая и странно озираясь по сторонам, спешил к казармам.
— Эй, — окликнул его капитан. — Ну-ка, стой!
Ларик застыл, и вид у него был такой, какой бывает у вора, когда его за кражей застают. На лице — досада, и глаза бегают.
— Где твой друг Пек? — сходу начал Альвар.