Я всосалась в машину, как улитка в раковину. Мгновенно запихнула свои вещи, разбросанные по сиденью, в рюкзак. Сзади с рокотом подъехала очередная машина – судя по звуку мотора, – дизельный грузовик. Я включила свет в салоне. Схватила куртку Ловкача, висевшую на крючке и лихорадочно стала ее обшаривать. Нашла бумажник и быстро стала его потрошить. Из бумажника выпали на сиденье два сложенных вчетверо листа бумаги. Я пробежала пальцами по отделениям бумажника. Выудила несколько мелких русских купюр и упитанную пачечку баксов. На мой взгляд в ней было никак не меньше штуки. Но я не вульгарная карманница, его поганые деньги мне были не нужны. А потом мои пальцы наконец вытащили то, что я искала: водительские права и техпаспорт.
Я сунула их в кармашек рюкзака и злорадно прошептала:
– Ты у меня доедешь, подонок!..
Я схватила с сиденья выпавшие листы бумаги, чтобы засунуть их обратно в бумажник и на мгновение задержалась взглядом на одном из них, раскрывшемся. "Доверенность" – было напечатано вверху этого листа. Я совершенно машинально пробежала глазами строчки и замерла. Я ничего не понимала. Тогда я снова вытащила из рюкзака его водительские права и раскрыла их. "Ловкачев Александр Николаевич", – было написано в них черным по белому. И фотография тоже его – Ловкача. А куда же тогда подевался господин Смирнов Игорь Александрович? Я зашарила по карманам куртки и во внутреннем таки нашла паспорт. Та же фотография, та же фамилия – Ловкачев, и имя. Я пролистала страницы паспорта. Родился в Москве (хоть здесь не наврал, и на том спасибо); стандартные штампы о браке и разводе. Прописка. Город Москва – постоянно. Адрес. Надо же: ко всему прочему этот гнусный обманщик живет на Ордынке – совсем недалеко от меня.
Увлекшись импровизированным расследованием, я не заметила, как слева бесшумно подъехал красный "лендровер". Также я не заметила, как из него вышел молодой мужчина, шагнул к нашей машине и постучал по дверце с моей стороны. Вот тут-то я и взвилась сизым соколом от неожиданности, да так, что со всей силы треснулась головой о потолок. Спасибо, что тевтоны делают в своих машинах достаточно мягкую обивку потолка, иначе моя бедная черепушка непременно раскололась бы надвое. Но и так было очень больно.
– Что там случилось, девушка, вы не знаете? – вежливо спросил мужчина.
– Не знаю. Извините, я занята, – пробормотала я, потирая ушибленное темечко.
Мужчина вернулся к своему "лендроверу" и полез в салон. Там уже загорелся свет, и в машине обнаружился еще один молодой мужик, который откручивал голову пластмассовой бутылке с "пепси".
Я кое-как запихнула листы и паспорт обратно в бумажник и сунула бумажник во внутренний карман ловкачевской навороченной куртки. А права и техпаспорт оставила у себя.
– Ай да Ловкач! – прошептала я. – Ничего себе, Игорь Александрович!.. Ну, ты у меня доедешь! До первого гаишника, умник!
Я выключила свет в салоне, схватила в охапку рюкзак, свою куртку и уже совсем было протиснулась в дверь, как за моей спиной послышался знакомый до противности голос:
– Ты куда это? Чего машину бросаешь?
Я поспешно выпустила рюкзак из рук и медленно обернулась. Он, ненаглядный мой цербер, был тут как тут. Мрачно уставился на меня, нависая, как скала. Я промямлила первое, что пришло в голову:
– Я хотела это… ну, это… Ты что, не врубаешься? На минутку выйти… Писать я захотела!
– Успеется. Садись в машину, – хмуро пробурчал, залезая на свое место, Ловкач-Ловкачев.
Я послушно села на свое место и захлопнула дверцу. Передвинулась вправо, чтобы видеть его лицо. Он вытащил из бардачка потрепанный атлас автодорог, недолго пошуршал им. Потом завел двигатель.
– Что там случилось? – негромко спросила я его. Все мое хваленое нахальство при виде этого двухметрового громилы (к тому же почему-то скрывающего свою настоящую фамилию и имя), куда-то резко испарилось. А если бы он меня застукал на воровстве?
– Бензовоз с автобусом столкнулся…каша, – помедлив, тихо ответил он. Коротко просигналил и вывернул баранку, глядя влево. "БМВ" выехала на край встречной полосы. Он быстро развернулся и повел машину в обратную сторону.
– Куда это мы? – спросила я.
– Эта пробка надолго. Поедем в объезд.
Обгоняя нас, с жутким завыванием промчалась в обратную от места аварии сторону машина "Скорой помощи". Ловкач не гнал и внимательно, чуть пригнувшись к рулю, смотрел прямо перед собой, на освещенную фарами "БМВ" трассу.
Я решилась. Тихо-тихо вытащила из своего рюкзака его права и техпаспорт и быстрым незаметным движением сунула их в карман его куртки, к бумажнику. Слава Богу, он ничего не заметил. Я перевела дыхание, посмотрела назад. Пробка удалялась. Еще одна машина из хвоста пробки разворачивалась, чтобы последовать нашему примеру. Я закрыла глаза и с облегчением откинулась на спинку сиденья. Пронесло.
Ловкач, который, как оказалось, вовсе не был Игорем Александровичем Смирновым (кто же он все-таки на самом деле?), по-прежнему на небольшой, километров в шестьдесят, скорости, вел машину по узкой, плохо заасфальтированной дороге. Вокруг не было ни души, только вдалеке мерцали еле различимые огоньки. Над дорогой стелился ночной туман, в чистом, прозрачно-черном звездном небе небе висела круглая, как глаз совы, оранжевая луна. В приоткрытое окно врывался холодный ночной воздух. Я молчала и Ловкач тоже молчал. Говорить было не о чем. Его профиль был слабо освещен фосфоресцирующим сиянием, исходящим от приборной доски. Снопы света от фар запрыгали по выбоинам, дорога пошла под уклон, потом вверх. Потом "БМВ" снова нырнула в низинку, выскочила на гребень. И тут я внезапно увидела, что впереди, почти по середине дороги навстречу нашей машине бежит невесть откуда взявшаяся женщина; бежит, размахивая руками и вот она уже буквально в десятке метров от нас. Ловкач вполголоса выругался, вывернул руль. Засвистели шины и "БМВ" по крутой дуге объехала женщину, не сбавляя скорости. Пролетел неразборчивый крик.
Я обернулась. В темноте я еле различила, что уменьшающаяся фигурка продолжает бежать – теперь уже следом за нашей машиной. Потом она растаяла в ночном мраке.
– Ты что, не видишь? Стой! – я перегнулась вперед и схватила его за плечо. – Женщина! Что-то случилось!
Он молча сбросил мою руку. "БМВ" по-прежнему ехала вперед.
– Останови, сволочь! – заорала я.
Ловкач никак не отреагировал на мой вопль. И тогда я (честно признаюсь – от бессильного отчаяния) на ходу открыла правую заднюю дверцу и сунулась к ней.
Раздался жуткий визг тормозов, и меня швырнуло к открытой двери – я чуть не умерла от страха, потому что ощутила под собой стремительно несущуюся пустоту. И тут же почувствовала, как сильная рука ухватила меня за шкирку и, как кутенка, рывком втащила обратно в машину.
"БМВ" занесло вправо, она с визгом, накренившись, описала дугу, развернувшись носом в обратную сторону у самых столбиков ограждения, за которыми я, к своему ужасу, разглядела глубокий овраг с поблескивающим на дне нешироким ручьем.
Ловкач схватил меня за грудки и затряс, как перезрелую грушу. Передо мной мелькало его белое лицо.
– Охренела? – шипел он, стиснув зубы. – Жить надоело?! Так я тебе это устрою!..
Уж лучше бы он на меня кричал, не так страшно было бы. Я попыталась вырваться из его цепких пальцев. Какое там!
– Пусти, гнида, пусти, гад, ублюдок, гангстерюга проклятый! – заверещала я в ответ. Он меня не выпускал и продолжал трясти – уже молча. Тогда я извернулась и со всей силы цапнула его зубами за руку. Он охнул от боли и отшвырнул меня на заднее сиденье.
Я схватила куртку и рюкзак и вывалилась из машины. И, не оборачиваясь, пошла – быстро – назад, туда, где, наверное, продолжала бежать ночная женщина.
– Ну и проваливай! – раздался за моей спиной его злобный крик. – Идиотка помешанная!..
Потом я услышала, как хлопнула дверца, завелся двигатель и машина поехала от меня прочь.