ПУММАРОЛА. Так я пошел. (К Паскуалино). Паску, идем! Покатаемся на американских горках.
ПАСКУАЛИНО. И еще в тир пойдем!
ПУММАРОЛА. Конечно, и сразу двух зайцев убьем…
ЛОРЕНЦО (входит слева). Вы здесь…
КЬЯРИНА. Мы только что закончили.
ПАСКУАЛИНО (показывает Лоренцо пораненый палец). Мне сделали очень хорошую операцию!
ЛОРЕНЦО. Молодец.
ПУММАРОЛА (уговаривая Паскуалино идти с ним). Пойдем же, Паскуалино! (Обращаясь к другим). До свиданья. (Выходит, а следом за ним Паскуалино).
ГАЭТАНО (входит справа, печальный и мрачный). Добрый вечер.
ФИЛУЧЧО. Добрый вечер, дядя Гаэтано.
ГАЭТАНО. Филу, я принял решение. Скажи своей матери, пусть ищет другого управляющего, я больше не хочу ничего делать.
ФИЛУЧЧО. Почему?
ГАЭТАНО. Устал, надо отдохнуть.
ФИЛУЧЧО (от него не укрылось мрачное настроение Гаэтано). Что случилось?
ГАЭТАНО. Филу, мне все стало ясно. Не хочу сказать, что твоя мать должна ставить мне свечку за все, что я делаю в ее интересах, но, святой Боже… Я повстречался с ней, как поднимался сюда. Я предложил ей: «Донна Вирджиния, проводить вас?» Она даже не ответила, взглянула на меня, как на заклятого врага, и ушла, не попрощавшись. Итак, все, что я делаю, все напрасно. Поэтому не хочу больше знать ее.
ФИЛУЧЧО (примирительно). Ладно, успокойтесь, Завтра настроение изменится, и вы передумаете.
ГАЭТАНО. Вряд ли.
ФИЛУЧЧО. Приезжайте на неделе пообедать с нами. На первый обед в нашем новом доме мы приглашаем вас.
ЛОРЕНЦО. А когда вы вступите во владение домом?
КЬЯРИНА. Завтра.
ЛОРЕНЦО (снимает со стены картину Палицци и протягивает ее Кьярине). Хочу сделать тебе подарок.
КЬЯРИНА (с притворным удивлением). Ух, зачем ты ее снял?
ЛОРЕНЦО. Я же сказал, хочу подарить тебе.
КЬЯРИНА. Как ты добр! (К Филуччо). Для него всегда огромная радость — сделать кому-нибудь подарок.
ФИЛУЧЧО. Оставьте, профессор… В наших четырех комнатах уже столько вещей понаставлено, что иногда и не протиснуться.
ЛОРЕНЦО (невозмутимо). Неважно, какой-нибудь уголок стены для такой картины, конечно, найдется.
КЬЯРИНА. Спасибо, как ты добр.
ФИЛУЧЧО. Профессор, мы еще должны решить кое-что. Мне тоже надо подвести свой баланс? Сколько я должен платить в месяц, если, конечно, должен делать это…
ЛОРЕНЦО. Нет… нет… Я уже решил: квартиру и лавку дарю вам.
КЬЯРИНА. В самом деле?
ЛОРЕНЦО. Завтра пойдем к нотариусу и оформим сделку по всем правилам, и собственность отпишем матери.
КЬЯРИНА (ласково). Не бойся, Лоренцо, ты не останешься тут один. Я буду навещать тебя каждый день. Стану приходить, чтобы посмотреть, как ты поживаешь, и узнать, не надо ли тебе чего-нибудь… Мы же в одном доме проживаем.
ЛОРЕНЦО. Если придешь навестить меня, буду рад. Но я не остаюсь тут один. Потому что мы с донной Вирджинией решили обвенчаться.
ФИЛУЧЧО (изумлен, не верит своим ушам). Что?
ЛОРЕНЦО (подтверждая). Мы решили обвенчаться. Обо всем договорились. (Кьярина и Филуччо в изумлении переглядываются). И вы с Кьяриной станете называть меня папой. (Подходит к младенцу). А ты — дедушкой! Как все вокруг крутится, и сколько этот мир преподносит нам сюрпризов. Все, иду вниз. Хочу прогуляться, подышать немного воздухом. (Направляется к выходу, потом передумывает) Кьяри, Филу? А вы, что же, даже не поздравили меня?
ФИЛУЧЧО. Да-а…
КЬЯРИНА. Это так неожиданно…
ЛОРЕНЦО. Понимаю. Ладно, будем считать, что поздравили. До свидания. (Снова направляется к двери и опять возвращается). Филу, мой тебе совет: когда будешь иногда навещать маму, не говори с ней больше голосом папы — я ревнив! (И наконец выходит направо).
ФИЛУЧЧО и КЬЯРИНА снова переглядываются в полной растерянности, а кормилица опять поет монотонную колыбельную…