В камине был разведен огонь, а золотые шторы на окнах были задернуты. По обе стороны камина стояли два огромных белых с золотом кресла, а напротив камина — белый раззолоченный диван. По всей комнате были разброшены подушки и другие предметы ярких расцветок, создававшие очень впечатляющие сочетания. Какой-то запах немного приторных духов царил в комнате и заставлял вспоминать о «Тысяче и одной ночи».
Я снял плащ и положил его на стул. Джеральдина подошла к большому столу, заполненному бутылками и стаканами, и налила мне виски. Себе она налила водки в маленький стаканчик. Потом сняла меховое пальто и подошла ко мне. Я стоял повернувшись спиной к огню.
Она протянула мне стакан и взглянула на меня сквозь полуопущенные ресницы.
— Ваше здоровье, мистер Хикори, — сказала она.
Я улыбнулся.
— Вы очень любезны, мадемуазель.
Я посмотрел на нее и сделал глоток.
— Но тем не менее сожалею, что парня Сержа здесь нет. Почему он так все устроил, что его не оказалось дома, когда нам надо с ним поговорить?
Она опустилась на колено перед камином, чтобы помешать поленья, и я должен признаться, что у этой куколки было все, о чем можно пожелать, не говоря об округлостях и линиях ее фигуры.
Стоя по-прежнему перед камином, она повернулась ко мне со словами:
— Серж — настоящий фантазер. Вот, за что я его обожаю. Мужчины-фантазеры сводят меня с ума. Чем они капризнее, тем больше я их люблю. Это странно, но это так.
Она поднялась с колена и встала передо мной со странной улыбочкой на лице. Внезапно меня осенила догадка, что эта куколка употребляет наркотики.
— А вы капризны, мистер Хикори? — спросила она.
— Нет, дитя мое, — ответил я, — я много повидал на своем веку, но я не капризен. Предполагаю, вы решили, что и Родни Уилкс был таким. Может быть, вы даже нашли его слишком капризным для вашей безопасности и безопасности вашего приятеля. Или нет?
Она отступила на шаг и села на диван, по-прежнему улыбаясь застывшей улыбкой куклы. Помолчав, она спросила:
— Что вы хотите сказать этой таинственной фразой?
Я достал портсигар, вынул сигарету и закурил. Я смотрел на нее, усмехаясь.
— Ну что ж, прежде всего, хочу сказать, если вы — Джеральдина Перринар, то я — подружка Муссолини. Вы сегодня прекрасно сыграли комедию в «Зайдлере». Вы отправили на тот свет сегодня ночью Родни Уилкса. Я обнаружил его труп среди отбросов и грязных полотенец. Он дотащился туда, чтобы умереть после того, как вы подмешали в его стакан яд. Тем не менее, он вас выдал. Он оставил для меня послание, прежде чем умереть.
— В самом деле? — проговорила она. Ее тон можно было бы назвать нежным. — И что же он вам сообщил?
— Он ничего не сказал. Его посланием была булавка из галстука, воткнутая в ручку кресла, в котором я сидел. Это я подарил ему эту булавку. Он подумал, что увидя ее, я пойму все.
Я достал булавку и показал ей.
Она пожала плечами, потом встала и направилась к столику с напитками. Я следил за ней, как кот за мышью. Она открыла коробку, взяла сигарету и закурила. Потом обернулась и, опираясь на стол, посмотрела на меня. Она была холодна и спокойна, как замерзшая река.
— Вы меня заинтриговали, — сказала она. — Вы кажетесь очень умным, а это качество редко встречается у частных детективов.
Глубоко затянувшись, она выпустила дым из тонких ноздрей. Под ее холодной внешностью угадывался темперамент тигрицы.
Джеральдина отошла от стола и приблизилась ко мне, остановившись в центре белого ковра. Она была просто восхитительна.
— Почему вы подумали, что я — не Джеральдина Перринар? — спросила она.
— Это легко было узнать, — ответил я и рассказал ей историю с параллельным телефоном. — Вы говорили по-русски, может быть, вы — русская? Поэтому вы говорите так медленно, чтобы не допустить ошибок.
— Нет, вы ошибаетесь, я — француженка.
— Поздравляю вас. Может быть, это принесет вам счастье. Я хотел бы присутствовать на судебном процессе, чтобы услышать, как вы будете объяснять суду, что вы убили Родни Уилкса из-за любви. Но я очень опасаюсь, что там не посчитают оправданием преступления любовные страсти, даже если это будет происходить во Франции. Вы получите максимум того, чего заслуживаете.
— Может быть, — ответила она и, подойдя к камину, бросила туда сигарету. Мгновение она оставалась неподвижной и молчаливой. Она что-то явно замышляла.
Я наблюдал за ней уголком глаза, эта куколка начинала нервировать меня. Уж очень она спокойна и уверена в себе, эта красотка. Помолчав, она повернулась и направилась ко мне, пристально смотря мне в глаза. Она была так близко от меня, что я почти чувствовал ее дыхание. Ее духи бросали меня в жар. Было такое ощущение, что если парень слишком долго вдыхает такой аромат, это может привести к непредсказуемым последствиям.