Мы быстро убрали место для кормления. Я собрала миски и подняла несколько кусочков упавшей еды. Маркус выставил ещё воду. Я последний раз оглядела сарай. Все выглядело нормально.
— Готова ехать обратно? — спросил Маркус.
Я кивнула и взяла сумку с едой и грязными мисками.
— А как же это? — спросила я, когда мы поравнялись с дохлым грызуном.
Маркус поморщился.
— Наверное, не стоит его тут оставлять. Не хочу привлекать других животных. — Он надел шапку. — В машине есть лопата, я могу хотя бы вынести его наружу.
— Хорошая идея.
Мы вернулись к машине. Я положила сумку назад, Маркус открыл переднюю пассажирскую дверь и вынул маленькую лопату.
— Сейчас вернусь, — сказал он.
Я села в машину и сняла шапку и варежки. В подстаканнике между сиденьями была бутылка дезинфицирующего геля, я протерла им руки, и они слабо запахли лимоном. Что–то врезалось мне в бедро. Порывшись в кармане, я нащупала Ромин скотч. Не забыть бы его вернуть. Я отвернула крышку термоса. Внутри, как в русской матрёшке, была вторая чашка. Я приберегла её для Маркуса.
Через пару минут он вернулся, положил лопату в багажник и закрыл его.
— Готово, — сказал он, усевшись в машину и потянувшись к дезинфицирующему средству.
— Кофе? — с надеждой спросил он, увидев мою чашку.
— Прости, горячий шоколад. Хочешь?
— Нисколько не хуже. Очень хочу.
Я налила чашку и осторожно вручила ему.
— Ммм, вкусно, — сказал он, прикрыв глаза от удовольствия. — Старый фамильный рецепт?
— Нет, — засмеялась я.
Он удивлённо поднял брови.
— Мама умеет готовить три вещи: лимонад, бисквиты на соде и тосты. Папа может сделать только мартини.
— Серьёзно?
— Серьёзно. И с тостами всё очень сомнительно.
— А как же ты научилась готовить?
Я пожала плечами:
— А как ещё? Библиотека и одна милая женщина в Южной Каролине, владелица театра прямо на побережье. Она научила меня секрету лучшего шоколадного пирога.
— И это? — улыбнулся он мне поверх чашки.
Я рассмеялась:
— Я тебе не скажу, иначе это уже будет не секрет.
— Тогда тебе хотя бы придется испечь его и дать мне попробовать.
— Замётано.
Он допил какао и протянул мне пустую чашку.
— Хочешь ещё?
— Нет, спасибо, — ответил он, выуживая из кармана ключи. — Ну а как мартини?
— Мартини? — я не сразу поняла, о чём он. — Хороший, насколько я знаю. Я не эксперт по мартини, но моя подруга Лиза разбирается, и он ей нравится.
Он нашёл ключи и потянулся к ремню. Мой уже был пристегнут. Я допила какао и собрала термос. Маркус завёл машину.
— Домой? Или где тебя высадить?
— Домой, пожалуйста. До обеда я в библиотеку не собираюсь.
Он дал задний ход.
— Ты закрываешь библиотеку раньше из–за Зимнего фестиваля?
Я кивнула.
— Лита сказала, все пойдут на ужин в Общественный центр.
— Она права, — сказал Маркус, когда мы выехали на разбитую замёрзшую дорожку. — Еда там, кстати, отличная.
— Верю, — улыбнулась я. — Я пробовала яблочный пирог Мэри.
— С удовольствием съем сегодня вечером пару кусочков.
Это был мой шанс.
— Ты сможешь прийти? Или слишком занят тем делом?
— Ты про смерть миссис Шепард? — мы переваливались по глубоким замёрзшим колдобинам, и машина замедлилась до скорости улитки. — Надеюсь, смогу.
Маркус не отводил взгляд от дороги, но я заметила, как дрогнул крошечный мускул на его щеке. Хитрость не сработала, меняем план.
— Значит, её сбила машина? — спросила я. Я по–прежнему была уверена, что Агата не умерла естественной смертью.
— Результаты вскрытия будут сегодня утром.
Это не означало ни да, ни нет. Мы были уже в конце подъездной дорожки. Маркус резко затормозил, колёса скользнули по льду.
— Почему ты спрашиваешь? — спросил он. — Ты чего–то мне не сказала?
— Я рассказала тебе всё, что произошло вчера утром. «А о предыдущей ночи ты не спрашивал», — добавила я про себя.
Мы выехали на старую дорогу. Зимнее солнце, удивительно тёплое, грело затылок.
Маркус не отводил взгляда от дороги.
— А ты видела что–то ещё в другое время? Например, предыдущей ночью?
Похоже, он умеет читать мои мысли. Как ему это удавалось? Я вытащила из кармана тюбик гигиенической помады. Губы вдруг пересохли, и мне нужно было выиграть время. Я защёлкнула крышку и покатала тюбик в пальцах прежде, чем сунуть обратно в карман. Это привлекло его внимание.
— Как ты это сделала?
— Что?
— Крутила пальцами эту штуку.
Я глянула на руки.
— А, это. Как четвертак, то же самое.
Он вздохнул.
— А фокус с четвертаком ты откуда знаешь?
Я почувствовала, как щёки заливает краска.
— Ну, это всё покер.
— Покер?
— Ага, за сценой много играли. Труппа, свои. Я смотрела. Училась.
— Понятно, — он свернул на Маунтин–роуд и чуть сбавил скорость в общем потоке.
Я так и не ответила на вопрос. Может, обошлось.
— Итак, — он глянул в зеркало, — ты хотела рассказать, что видела ночью в среду.
Я медленно выдохнула. Из кожи вон лезу, пытаясь защитить того, кто не нуждается в защите. Гарри–старший не водит машину. Какое имеет значение, спорил ли он с Агатой?
— Не думаю, что это как–то связано со смертью Агаты, — начала я, поднимая руку. Я знала, что он собирается меня прервать. — И да, я понимаю, это тебе судить, что важно, а что нет.
Он не стал меня перебивать. А когда заговорил снова, сказал только «продолжай». И по тону голоса я поняла, что он снова включил режим детектива.
— Агата подошла к кафе, когда мы с Мэгги и Ромой там были. Ждали Орена, чтобы он открыл для нас Общественный центр.
В памяти всплыла картинка — пожилая женщина в старом клетчатом шерстяном пальто, тут же сменившаяся другой — то же пальто в тёмных пятнах крови.
— Эрик передавал ей еду. Как раз после того, как мы вышли.
Маркус ничего не говорил, и я надеялась, что его молчание было знаком продолжать. Я уже знала, что скажу дальше.
— Недалеко от кафе я увидела Агату с Гаррисоном Тейлором.
— И что они делали?
— Насколько я могу судить, разговаривали. Я не слышала о чём.
— И это всё?
— Ага. Я проводила Гарри к Эрику.
Он бросил на меня быстрый взгляд. Мы были уже почти у моего дома.
— А почему ты это сделала?
— Дорожка была скользкая. А он пожилой человек.
— Значит, это всё — сказал он. — Ты увидела, что мистер Тейлор говорит с миссис Шепард. Ты проводила его в ресторан.
— Это всё, — внутри меня начинало расти раздражение. — А что? Думал, я погналась за Агатой, затащила её в переулок и хлопнула сумкой?
— Ты это сделала?
На секунду мне захотелось хлопнуть его варежками. Я глубоко вздохнула и справилась с порывом.
— Нет. Не делала.