Меня снова накрыла волна тоски по дому, но я взяла себя в руки. Мы с Итаном поговорили о его группе — «Пылающие песчанки», большую часть времени проводившей в дороге, и о его личной жизни, которая всегда была гораздо более запутанной и интересной, чем у любого из моих знакомых.
Наконец, Итан сказал:
— Я лучше дам трубку маме. Она тут, рядом, нависает надо мной.
— Веди себя хорошо, — попрощалась я с ним. — Люблю тебя.
— И я тебя, — ответил он, отдавая телефон маме.
— Я не нависала, — первое, что она сказала в трубку.
— Как скажешь.
— Я подслушивала, — продолжила она.
— А в чем разница?
— В положении верхней части тела, конечно.
Не знаю, шутила она или нет — с мамой это не всегда можно понять.
— Как ты, Кузнечик?
— Отлично.
— Расскажи про фестиваль.
Мама читала в интернете газету Мейвилл–Хайтса и имела общее представление о том, что у нас происходит. Я рассказала ей всё про зимний праздник, включая и мои успехи на катке. Она рассмеялась:
— Так вот чем тебя поддразнивал Итан.
— Ну да, — согласилась я. — Хорошо, что фоток нет, а то я его знаю, могла бы стать звездой интернета.
— А фотографий с инсталляции Мэгги? — спросила мама. — Мне бы очень хотелось посмотреть.
— Думаю, она будет не против, если я сделаю несколько штук и пришлю тебе.
— Спасибо, милая.
Мы поболтали ещё пару минут. Мама с папой ставили «Короля Лира» в своей актёрской школе. Папа играл старого короля, а мама режиссировала. Пока они мило общались, но я знала, что до премьеры ещё будут фейерверки. Так всегда было, поэтому они и женаты дважды. Они без ума друг от друга, но при этом сводят с ума себя и всех вокруг.
Я подумала, не рассказать ли маме о Руби и позволить ей утешить меня, но не стала. Не нужно ей волноваться из–за того, что я снова впуталась в преступление.
Наконец я попрощалась и поставила телефон обратно на стол. Геркулес поднял голову и посмотрел на меня. Что бы я ни делала, я не могла не думать о Руби. Я не могла выкинуть это из головы.
Я вспомнила слова Мэгги — Руби не убила бы даже мышку в своей квартире. Она не убивала Агату. Ни умышленно, ни случайно. И не важно, какие у Маркуса улики. Руби не такая. Если бы я не нашла у себя за отворотом тот кусочек стекла, была бы Руби сейчас в тюрьме? Я не могла избавиться от ощущения ответственности за это.
Могла ли я найти слова и убедить Маркуса, что он ошибся? Нет. Он верит в улики, а не в чувства. Я могу только доказать, что Руби невиновна.
— Ты знаешь, что Руби не убивала Агату, — сказала я, заглянув в зелёные кошачьи глаза. — И как же нам выяснить, кто убил?
15
Не успела я встать, как зазвонил телефон, и мы оба подскочили. Герк балансировал на моих коленях, как канатоходец в бурю, и едва не свалился. Придержав кота одной рукой, второй я взяла телефон. Ребекка.
— Привет, — сказала я, — Мэгги передала твоё сообщение.
— Замечательно. Я надеялась, ты окажешь мне небольшую услугу. На самом деле, это для Руби.
— Конечно. Что нужно сделать?
— Звонил её адвокат. Утром Руби нужна одежда для суда. У меня есть ключи Вайолет, и значит, ключи от квартиры Руби тоже.
— И ты хочешь, чтобы я пошла с тобой.
Всего пару дней назад я ходила с Руби за вещами Агаты.
— Если ты не против. У нас с Руби совсем разный вкус.
Я улыбнулась.
— У меня тоже, но вместе мы что–нибудь придумаем.
Мы договорились о встрече утром и пожелали друг другу спокойной ночи.
— Это знак, — сказала я.
Геркулес посмотрел на телефон, потом на меня.
— Ладно, я не верю в знаки, — сказала я. — Но если бы верила, это был бы он самый. — Кот продолжал смотреть на меня. — Ребекка хочет, чтобы я помогла ей выбрать для Руби одежду на суд. Утром мы встречаемся в квартире Руби. — Он даже не моргнул. — Квартира Руби, — повторила я. — Куда она, вероятно, отнесла ту сумку с вещами Агаты, что дала Лита, — я наклонилась к мохнатой чёрно–белой мордочке. — Сумку, в которой может быть конверт, из–за которого все с ней ругались.
Его зелёные глаза сузились.
— Конверт был у Агаты, а потом, похоже, исчез. Может, он никак не связан с её смертью, но надо же с чего–нибудь начинать.
Геркулес поднял лапу и ударил меня по руке.
— Ой, — вскрикнула я. Было не больно, но с каких это пор мы стали определять стандарты, как именно мне стоит вмешиваться в дела Маркуса? — Слушай, я только хочу заглянуть в сумку. Руби разрешила бы мне, — мне показалось, что Геркулес обдумал эту мысль. — Я подождала бы, будь у меня время, — я склонилась ещё ближе к нему, — но его нет.
Я опустила его на пол, отряхнула колени и пошла к лестнице. Он оказался передо мной, не успела я пройти и пару шагов.
— У меня есть веские причины, — сказала я, — и я не прошу тебя помогать.
Я закрыла глаза и прижала ладонь ко лбу. Я рехнулась. На этот раз точно. Пытаюсь оправдаться перед котом. Открыв глаза, я посмотрела на милую мохнатую чёрно–белую мордочку. Похож на любого другого домашнего кота, готового потереться о мои ноги или погонять клубки пыли под кроватью. Но он не чей–то милый домашний питомец.
Разве узнала бы я, как умер Грегор Истон, без Геркулеса? Или без Оуэна? Герк нашёел бусину и кусочек нот, которые помогли мне сложить картинку воедино. И в итоге не только поймали убийцу Истона, но и Ребекка с Эвереттом воссоединились.
А когда прошлым летом ко мне вломились в дом, Геркулес отправился за помощью, а Оуэн помогал мне отбиваться.
Я представила, как говорю Мэгги или Роме, что Оуэн и Геркулес помогли мне найти убийцу Грегора Истона. Они посмеются, решат, что это такая шутка. Коты и правда мне помогли. Но не обязаны делать это снова.
— Маркус не станет искать другого убийцу, — сказала я Геркулесу. — Самое большее — поищет новые улики против Руби, — я пожала плечами. — Она моя подруга. Подруга Мэгги. И мы обе с этим не согласны.
Я пошла на кухню, пытаясь отгонять мысли о том, как безумно рассказывать коту, с чем мы не согласны.
Я набрала в раковину горячей пенящейся воды и уже начала мыть стаканы, когда послышался какой–то шум. Ну что эти двое ещё натворили? Я заглянула в гостиную. Геркулес вытащил из шкафа мою большую сумку и теперь волок её на середину комнаты, уцепившись зубами за лямки. Я поняла — таким способом он говорил мне, что поможет. Я подошла к коту и присела перед ним. Он отпустил плетёный ремешок и поднял на меня взгляд. Я внезапно ощутила комок в горле.
— Спасибо, — хрипло сказала я и поцеловала Геркулеса в макушку.
Уголком глаза я видела, как Оуэн возле дивана изображает брошенного котика. Я потянулась к нему.
— Я тебя тоже люблю, меховой шарик.
Кот рванул ко мне и прижался к бедру. Мы с ними — как три мушкетёра. Бэтмен, Робин, и библиотекарь. А возможно, мы чокнутые.