— В общем, да.
Он покачал головой.
— Ты ошибаешься.
— Нет, — я неловко переступила с ноги на ногу.
Он опять покачал головой, но ничего не сказал.
Я сжала кулаки, потом расслабила их, сделала глубокий вздох и сказала:
— Это был Джастин.
Единственное, что выдало Эрика — он на миг отвёл взгляд. Этого было достаточно.
— Вы с Джастином знакомы давным–давно. Когда были ещё подростками, когда оба пили. До того, как Агата спасла вас.
Выражение его лица стало жёстким, губы сжались в тонкую линию.
— Джастин такой же, как ты. Он долго не пил, но что–то заставило его тогда сделать первый глоток, — я сунула руки в карманы.
— Я не знаю что. Может быть, стресс из–за организации лагеря. Или потеря финансирования. На самом деле, неважно, почему он опять начал пить.
Мне хотелось двигаться, походить, но кабинет был слишком мал.
— Эрик, — продолжила я, — Агата умерла прямо на улице. Она этого не заслужила. Такого никто не заслуживает. — Я не могла сдержаться. — А Руби не заслуживает тюремного заключения.
Его челюсти сжались.
— Эрик, прошу тебя.
Он смотрел в сторону, я ждала, молчание затянулось. Наконец, он перевёл на меня взгляд.
— Да, я был с Джастином. И да, он опять начал пить. Он думал… — Эрик запнулся. — Он думал, что может это контролировать. Думал, может пить и не попадать в неприятности. — В каждой чёрточке лица Эрика отражалось страдание.
— Так не бывает, — сказала я.
Эрик медленно покачал головой.
— Ты встретился с ним в «Глотке».
Он кивнул.
— Я пришёл сюда и вызвал такси.
— Зачем?
— Не хотел, чтобы Сьюзен узнала, где я был, или что встречался с Джастином. Теперь это кажется глупым.
— Джастин был пьян?
Он кивнул.
— А ты? Почему ты начал пить?
Он облокотился о стол, провёл рукой по лицу.
— Я заказал колу и попытался привести Джастина в чувство. Он всё говорил, что может пить, и это ему не мешает. Что пьёт уже пару месяцев, и у него всё под контролем, — он потёр губы ладонью, как будто пытался стереть слова. — Я вышел в туалет. А когда вернулся, должно быть, взял не тот напиток.
Он смотрел под ноги.
— Я сделал глоток, и понял… но почему–то не мог… Я не мог остановиться, а Джастин всё говорил о том, как сумел с этим справиться. Я вспомнил, что когда видел его в последние несколько месяцев, он казался вполне нормальным, а значит, у него получилось. — Голос упал до шёпота. — Я взял ещё выпивку. А после уже не мог остановиться.
Он отвернулся. Когда опять перевёл на меня взгляд, голос стал твёрже.
— Мы заказывали ещё и ещё. А потом… я ничего больше не помню.
— Ты не знаешь, как добрался домой?
— Я проснулся здесь, на кушетке. В два часа ночи. Я… я сунул голову в раковину, под холодную воду, а потом пошёл домой.
— Ты говорил с Джастином?
— Да. Он зашёл вскоре после того, как обнаружили тело Агаты, и повсюду была полиция. — Эрик провёл пальцами сквозь волосы на затылке, как будто пытался выдрать. — Он сказал, что мы с ним немного выпили, поговорили о прежних днях, потом вернулись сюда.
— Пешком?
Эрик кивнул.
— На это потребовалось бы не меньше часа, — сказала я. — А ты уверен, что Джастин не брал пикап Руби?
— Я ни в чём не уверен, Кэтлин.
— Мне нужно сказать тебе ещё кое–что.
— Да?
— В ночь, когда умерла Агата, ты спорил с ней из–за конверта?
Он кивнул.
— Ты нас видела, — он указал в сторону зала. — Но не видела, как мы сцепились второй раз. Позже в тот вечер она оказалась на улице. Я вышел, чтобы пригласить её погреться.
— Почему же вы спорили? Что, по–твоему, было в конверте?
Он положил на стол руки. Я видела, что он старается решить, как ответить.
— Эрик, на самом деле, очень важно, что было в том коричневом конверте. Что бы ты мне ни сказал, это должно помочь.
Он с опаской взглянул на меня.
— Ты ведь знаешь?
— Да. — Ходить вокруг да около не было никакого смысла.
Видимо, что–то в выражении моего лица убедило Эрика. Минуту он смотрел под ноги, потом заговорил:
— На прошлой неделе, в понедельник, я забирал Сьюзен после работы. И подслушал, как Агата с Руби спорят из–за конверта. И о ребёнке. — Он наклонил голову и посмотрел на меня. — Мой старик слинял, когда мне было около тринадцати. Я понятия не имею, где он. Кто знает, может, он уже мёртв. Гарри Тейлор хотел знать о своём ребёнке. Я сказал Агате, что она неправа. Я думал, ей стоило дать ему шанс, дать шанс им обоим. — Он вздохнул. — Её это не убедило. Мы стояли вот прямо здесь. Я попытался схватить конверт, и уголок оторвался.
Тот кусочек, что нашёл Геркулес. Я не могла не почувствовать разочарование от того, что у него не было всего конверта.
— Она рассердилась. Сказала, что разочаровалась во мне, — он криво и безрадостно улыбнулся. — И что я сделал? Пошёл и напился. Если бы она узнала, то разочаровалась бы ещё больше.
— Ты ошибся и исправил ошибку. И до сих пор исправляешь. Я думаю, за это Агата гордилась бы тобой.
— Я не пью, — сказал он.
— Я знаю. Сьюзен сказала, ты ходишь на встречи. А Джастин?
— Не знаю. Я говорил с ним только в тот раз. Пришлось отстраниться, если я хотел оставаться трезвым. Но… но я совершенно уверен, что он по–прежнему пьёт. — Он вытер ладонь о джинсы. — И если так, всё, что у него есть, вся его жизнь будет уничтожена.
Я просто кивнула, не говоря того, в чём всё больше и больше была уверена. Что Джастин уже уничтожил чужую жизнь. Жизнь Агаты.
27
Я пообещала Эрику, что дам знать, если ещё что–то выясню, и пошла назад к пикапу. Мне ещё несколько часов не нужно было идти в библиотеку, поэтому я покатила домой, испытывая лёгкое удовольствие от того, что теперь не надо пешком взбираться по Маунтин–роуд.
Я сделала свежий кофе и уселась за стол, разобраться, что делать дальше. Оуэн не спеша подошёл ко мне и влез на колени.
— Джастин убил Агату, — сказала я ему. — Я уверена.
Кот смотрел на меня, и я погладила мех под его подбородком.
— Слишком удобно было ему подтолкнуть меня к Эрику. И почти получилось.
Я вспомнила, как оба кота реагировали на Джастина.
— Вас с братом не так легко обмануть.
Оуэн изобразил скромное согласие, боднув меня головой. Потом соскочил на пол, заинтересовавшись чем–то у двери в кладовую — оно подозрительно походило на огрызок тушки Весёлого цыплёнка. Я откинулась на спинку кресла. Под ноги шмыгнул Геркулес.
— Как же нам доказать, что Джастин брал пикап Руби? — спросила я Геркулеса. — Она оставляла машину на парковке у студии. Сказала мне, что Джастин подвёз её к дому, потом они поссорились, и ей не хотелось возвращаться и забирать машину.
Прикрыв глаза, я попыталась представить парковку за зданием студии. Когда Мэгги, Рома и я ушли в Общественный центр, пикап Руби был там. И Мэгги сказала, что когда я ушла домой, он там и оставался. Значит, Джастин взял его после того, как ушла Мэгги. В любой другой вечер кто–нибудь бы его увидел, но тогда весь город был на аукционе или работал на Зимнем фестивале. Крошечная парковка втиснута между зданиями, у каждого жильца есть своё место, и на этом всё. С улицы её не видно, и взять и вернуть пикап Джастину было бы на удивление легко.