Не отпуская мои волосы, он подвёл меня к дивану и толкнул. Я приземлилась на бок, едва успев вывернуться, чтобы не придавить сумку с Оуэном.
Джастин сел на подлокотник и хлопнул кулаком по своей открытой ладони.
— Кто знает о том, что ты здесь?
— Куча народу, — ответила я.
— Знаешь, а я так не думаю, — спокойно ответил он. — Ведь если бы куча народа знала, так куча народа и была бы сейчас с тобой, а никого нет.
Он с той же противной ухмылкой обвёл руками пустую комнату.
— Это Руби тебе сказала, что я уехал из города, верно?
Я не ответила.
Он подбросил ключ в воздухе и поймал.
— Да, насчёт этого я соврал. Просто иногда мне нужно немного свободы.
— Как тебе удалось разыскать пикап, совсем такой же, как у неё? — спросила я.
Джастин рассмеялся.
— То, что мой оказался в точности, как у Руби, это просто везение, — он поднял руки, как подготовившийся к операции хирург. — Он на ходу только потому, что я умею работать руками. Я тебе говорил, что когда был малолетним преступником, умел заводить без ключа чужие машины. И ещё много чему я тогда научился.
— Ты убил Агату, — сказала я.
— Мисс Марпл, — он прищурил глаза. — Не думала, что я так начитан? — Он покачал пальцем, указывая на меня. — Деревенская проныра. Мне следовало догадаться, что это ты. Ты же библиотекарша, — он произнёс это слово так, будто у него противный вкус.
Неожиданно он сдёрнул с моего плеча ремень сумки.
— Что в сумке, мисс Марпл?
Я с трудом сглотнула.
— Фонарь, — я надеялась, что кот не виден или что он вцепится в лицо Джастину, поскольку не собиралась упускать шанс вырваться. Я думала схватить старый хромированный стул, стоявший возле раскладного стола, и швырнуть в окно.
Джастин заглянул в сумку и бросил её на диван. Оуэн не издал ни звука, но я догадывалась, что он разозлился. И возможно, планирует месть.
— Почему ты убил Агату? — спросила я. Я собиралась тянуть разговор, пока не пойму, что делать. Мой голос не задрожал, хотя всё остальное я изо всех сил удерживала от дрожи.
— Я не убивал. Не нарочно. Это был несчастный случай.
Его пугающая весёлость исчезла. И он по–прежнему нервничал.
— Люди это поймут.
— И вообще, какого чёрта она делала среди ночи в том проклятом переулке? — он запустил обе руки в волосы. — Было темно. А на ней было тёмное пальто. Как я мог её разглядеть?
Я кивнула.
— Это несчастный случай. — Мой рот наполнился кислым вкусом. Даже если Джастин сбил Агату случайно, он был пьян и оставил её там умирать. — Ты привёз Эрика в ресторан вместо дома. Вот почему ты был в том переулке.
— Я не знал, что она сама завещает мне деньги, — его взгляд метался по комнате.
Я с трудом ему верила.
— Но ты знал, что деньги у неё есть. А откуда? Никто не знал.
Он снова шлёпнул кулаком по ладони.
— На почте для неё было много писем. Руби их забирала. Я увидел на конвертах обратный адрес и узнал, что это инвестиционная фирма. Руби не знала.
— Ты их вскрывал.
Он пожал плечами.
— Такая фирма могла бы и не экономить на клее.
Может, я сумею его разговорить, он не будет так насторожён, и я смогу вырваться.
— Ты говорил Руби, как боишься потерять финансирование, надеясь, что она расскажет Агате. Что же ты собирался сделать? Использовать Руби, чтобы убедить Агату вложить деньги?
— Ну, а если и так? Что ей делать со всеми этими деньгами? — усмехнулся он. — Она просто сидела на них.
Я подвинулась чуть ближе к краю дивана.
— И правда в том, что ты взял конверт, который Агата не выпускала из рук, решив, что он связан с её деньгами.
Он смотрел мимо меня, в окно.
— А знаешь, в чём правда? Просто кое–кто не умеет пить, и в частности Эрик.
— Ты что–то ему подсыпал.
Его взгляд опять вернулся ко мне.
— Неплохо. Ну да, подсыпал. Так было надо, — его челюсти крепче сжались. — Но вышло не совсем так, как я рассчитывал. Эрик не такой, как я.
— Ты можешь выпить рюмку–другую. Ты можешь остановиться.
— Что? Ты мне не веришь?
— Ты после несчастного случая выпил всего пару рюмок. Так? Я ведь точно не знаю.
Он поднялся с подлокотника дивана и прошёлся передо мной.
— Потому, что я‑то не алкоголик. Это просто чушь, которую с семнадцати лет говорят обо мне. Я не Эрик. Господи, да он даже не помнит тот вечер среды.
— Тогда почему ты просто не объяснил, что случилось с Агатой? Не сказал, что это несчастный случай?
— Да, да, я не мог. Мне правда очень жаль, что для других всё так вышло. Только я не могу.
— Ты про Руби? — я подтянула поближе сумку. — И Эрика.
— Как я сказал, мне жаль, но иногда случается всякое. Иногда приходится чем–то жертвовать.
— Или стать жертвой, — тихо сказала я.
Он остановился передо мной.
— Да, или стать жертвой, — он потёр рукой шею. — Знаешь, как тяжело и как долго пришлось работать, чтобы создать это место, — он обвёл рукой комнату, но я понимала, что он говорит о лагере, не о пространстве, где мы сейчас были, — ты знаешь?
— Вероятно, нет.
— Не знаешь. Так много детей в нём нуждается. А я постоянно сталкивался с людьми, встающими у меня на пути.
Я кивнула.
— Это место должно изменять жизнь. Должно спасать, — он вытащил из–за стола хромированный стул и оседлал его. — Так что оно стоит того. Потребности большинства перевешивают нужды меньшинства.
Аристотель.
— Ты считаешь, всё либо чёрное, либо белое? — спросила я.
Он усмехнулся. Смех разнёсся по полупустой комнате.
— Ты из тех, кто видит оттенки серого, да, Кэтлин?
Длинные сильные пальцы выстукивали по спинке стула ритм, который слышал лишь он. В горле у меня вдруг пересохло.
— Не всегда, но часто.
— Вот что с этим миром не так — слишком много серых теней, недостаточно белого или чёрного. Недостаточно абсолюта, — он пожал плечами, перекинул через стул ногу и встал. — Я должен был сделать то, что требовалось большинству. Мне жаль Агату и Руби. Я сожалею об Эрике. Знаешь, мне даже тебя немного жаль.
Он нагнулся, поднял меня за локоть, так сильно вывернув за спину руку, что я взвизгнула от боли, пронзившей её от локтя и до плеча.
— Джастин, что ты делаешь? — спросила я, пока он тащил меня в кухню.
— Что должен.
В полу на кухне был люк. Раньше я его не замечала. Не отпуская моей руки, он нагнулся и поднял крышку. Вниз, в темноту, вела грубо сколоченная деревянная лестница. У меня волосы на затылке зашевелились, и комната поплыла перед глазами. Мне никогда не нравились тёмные и тесные помещения.
Джастин похлопал по карманам моей куртки и достал мобильник.
— Прости, не могу оставить его тебе. — Он бросил телефон на пол и наступил на него сапогом. Потом подтолкнул меня к первой ступеньке.