Геркулес всё смотрел на меня. А Оуэн остался сам собой — вытаскивал из миски еду по кусочку за раз, потом ел, и больше ни на что не обращал внимания.
— Перед тобой отличный завтрак.
Я потёрла затылок. Похоже, я уже превратилась в сумасшедшую кошатницу. Когда–нибудь кто–то застанет меня беседующей с котами, и мой секрет будет раскрыт. Конечно, то, что я говорю с ними, как с людьми, — настоящие цветочки по сравнению с кое–чем другим, что я о них скрываю.
Решив, что победил в этих гляделках, Герк опустил голову и начал есть.
Пока коты завтракали, я пробежала по дому и немного прибралась. Потом натянула сапоги и куртку и подхватила метлу, чтобы убрать снег, насыпавшийся на заднее крыльцо.
Оуэн вышел вслед за мной и пошёл за дом.
— Через пятнадцать минут ухожу, — сказала я.
Он дёрнул ушами, это могло означать, что он слышал и вернётся вовремя, или что слышал и не намерен обращать на меня внимания. Геркулес сидел у двери и смотрел, как я чищу ступеньки.
— Тебе нужны сапоги, — сказала я. — Уверена, в бакалее есть кошачьи ботинки.
В этой бакалее Ребекка покупала Оуэну любимое лакомство с кошачьей мятой — «Весёлого цыплёнка Фреда».
— Свитера для собак они точно продают.
Герк тряхнул на меня хвостом. А потом повернулся и прошёл сквозь дверь. В буквальном смысле. От этого у меня всегда перехватывало дыхание. Не понимаю, как он это делает. Вообще–то, впервые увидев, как он небрежно проходит сквозь полуторадюймовую дверь библиотеки, я решила, что у меня галлюцинации или даже инсульт. Кошки ведь не умеют ходить сквозь двери и стены, верно? Кроме Геркулеса. Оуэн этого не умеет. Он мог становиться невидимым, когда его это устраивает. Что обычно случалось, когда это не устраивало меня.
У обоих котов имелись некоторые магические способности. Суперспособности, если хотите. Понятия не имею, почему или каким образом. И есть ли в Мейвилл–Хайтсе другие коты, которые такое могут. Это точно не то, о чём стоит упоминать в разговоре.
Нельзя же пригласить Рому на кофе, а потом спросить: «Да, кстати, в твоей клинике есть коты, которые умеют проходить сквозь стену? Или делаться невидимыми, когда захотят?»
Я не могу никому рассказать. В лучшем случае меня сочтут слегка чокнутой, а в худшем кто–нибудь захочет выяснить, как котики это делают. И мне не нравится думать о том, что это может означать. Узнав, на что они способны, я всячески старалась, чтобы об этом не узнал никто другой. В глубине души я надеюсь найти какое–то логическое объяснение: генетическая мутация, эволюционный скачок, нечто в таком роде. И чем дальше, тем менее странной кажется эта идея.
Оуэн вернулся за минуту до моего ухода и завыл у входной двери. Когда я открыла, он вихрем пронесся на кухню. На его мордочке налип снег. В отличие от Геркулеса, Оуэн любил снег и запросто мог сунуть голову в сугроб, если рассчитывал найти в нём что–то интересное.
— Стой спокойно, — я взяла полотенце и вытерла ему морду. Кот потряс головой, пару раз провёл лапой по шерсти.
— Ты красавец, — заверила я его, погладив по голове, дала ему пару кошачьих крекеров и проверила миски с водой.
— Ну всё, я ухожу.
Оуэн был слишком занят — таскал по полу своё угощение, поэтому сказал только «мрр».
— Геркулес, — позвала я, — я ухожу.
Он на секунду высунул голову и снова исчез.
Я заперла заднюю дверь, обошла дом и пошла вниз по дорожке. Плетясь по Маунтин–роуд, я опять подумала — всё–таки надо купить машину. Я оставила городскую жизнь в Бостоне почти год назад, а вместе с ней и бóльшую часть вещей. По маленькому городку нетрудно повсюду ходить пешком, а от прогулок вверх–вниз по холму бёдра становились похожи на те, которым я всегда завидовала у более спортивных женщин. Правда, иногда по дороге на работу начинало казаться, что я где–то за Полярным кругом.
Когда я добралась до кафе Эрика, Мэгги уже сидела за столиком у окна. Она помахала мне через стекло. Удивительно, но за стойкой Эрика не было, а Клер снова работала. Она вопросительно подняла кофейник, и я кивнула. Клер встретила меня у стола.
— Спасибо, — сказала я, опуская на пол портфель.
— Ты уже решила, чего хочешь, или принести меню? — спросила она.
— Я уже заказала, — сказала Мэгги. — Умираю от голода. Догоняй.
— Можно мне пару блинчиков с черникой и цитрусовый фруктовый салат?
— Сделаем, — улыбнулась Клер. — Через пару минут. Мы немножко запаздываем этим утром. Эрика нет.
— Эрика нет?
Я ни разу не была в этом ресторане без Эрика.
— Он сломал зуб, — поморщилась Клер.
— Ох, — сочувственно сказала я.
Клер криво улыбнулась.
— Принесу через пару минут, — повторила она, направляясь с кофейником к соседнему столу.
Мой правый ботинок развязался. Я нагнулась поправить шнурки и вытряхнуть снег, набившийся за отворот серых брюк.
— Ты отвезла всё обратно в студию прошлой ночью? — спросила я, выпрямившись.
Мэгги кивнула.
— Допоздна оставалась на работе?
— Не очень.
Я посмотрела на неё.
— Ну ладно, довольно долго, но… — она наклонилась ко мне, — я поняла, что делать со свиньёй.
— Сандвич с беконом? — спросила я.
— Ха–ха.
— И что же?
— Я тебе не скажу. Придётся подождать, это будет сюрприз для всех.
Я подняла чашку, обхватив пальцами, чтобы согреть их.
— Может, хоть намекнёшь?
— Нет. — Мэгги откинулась на спинку стула с чашкой в руке. — Если дать тебе подсказку, ты догадаешься, и сюрприза не получится.
Я заметила, как она опять выглядывает в окно.
— Ждёшь ещё кого–нибудь?
— Руби. Она принесёт лампы. Мне нужно верхнее освещение, а у неё есть пара маленьких гирлянд, думаю, удастся их использовать. — Она взглянула на часы и чуть покачала головой. — Новый друг.
— Что? — удивилась я.
— Руби с кем–то встречается. Сейчас у неё глупый период, когда на всё смотришь сквозь розовые очки. Помнишь, это когда не обращаешь внимания на время и думать можешь только об этом парне?
— Ага, смутно припоминаю что–то похожее, — отмахнулась я.
Я пила кофе и вспоминала Эндрю, оставшегося в Бостоне вместе со всем остальным. Широкие плечи, голубые глаза и громкий смех. Эндрю, который пошёл в двухнедельный туристический поход после того, как мы поссорились, и вернулся женатым на другой.
Я перевела дух и отбросила воспоминания.
— С кем же встречается Руби?
— Его зовут Джастин. Он был консультантом в альтернативной школе в Миннеаполисе. А сейчас работает над проектом, что–то насчет создания лагеря для проблемных детей на природе.
— Не могу представить Руби восторженно глядящей на какого–то парня.
Руби была весёлой и необычной. Цвет её волос менялся чуть ли не каждые две недели, и пирсинга у неё больше, чем я когда–либо видела.