Панорама комнаты, будто покрытая глазурью: бутылка, свеча и сам Мендоса, сидевший в глубине, отразились в ее круглых темных зрачках, как в перевернутой линзе бинокля.
– Я все осмотрела и проверила, – сказала Анна. – За квартирой никто не следит, и стоит только выйти на улицу…
– Ты ошибаешься. – Несколько лет назад Агустин вместе со своими приятелями участвовал в одном ограблении, тогда он предложил и разработал план, который теперь повторил. – И я тебе объясню в нескольких словах, почему. Ты договорилась со служанкой, но надо как следует скомпрометировать ее, иначе нельзя поручиться, что она будет молчать. А ты оставляешь свидетеля, который в критический момент может показать против тебя. Если ты думала убить его одна, то нечего было посвящать меня. Я не должен был ни о чем знать, даже как друг.
Зажегся свет, и в одно мгновение комната обрела свой обычный вид. Птичка недвижно и удивленно разглядывала людей. Мендоса задул свечу и продолжал:
– Никто не знает, что думает о нем другой и что он может сказать за спиной товарища. Доверяться значит действовать вслепую. Никто не поручится, что будет держать язык за зубами и не станет болтать. А ты в свое дело и так уже посвятила двоих. Если, – добавил он вопросительно, – ты не говорила об этом с кем-нибудь еще?
– Нет, – ответила Анна, – я никому ничего не говорила.
– Хорошо. Двоих вполне достаточно.
– Я бы от всего отпиралась… – сказала Анна. – Ведь улик не было бы…
– Ради бога, не наивничай. Запела бы как миленькая. Ты знаешь, что случилось с канарцами.
Агустину доставляло удовольствие унижать ее. Уже больше двух часов Анна находилась в его мастерской после безуспешных попыток связаться с ним через Урибе. От ее уверенности в том, что она составила блестящий план, Мендоса в несколько минут не оставил и следа, и радости ее сменилась стыдом и замешательством.
– Если мой план кажется тебе таким плохим, скажи, что бы ты сделал на моем месте.
Она произнесла это прерывисто, в явном смущении, вызвав у Мендосы легкую улыбку. Канарейка захлопала крылышками, и это на некоторое время отвлекло его внимание; птичка уселась на абажур и легонько покачивалась.
– Для осуществления такого дела необходимо несколько человек. Пока один будет действовать, остальные будут прикрывать его, заметать следы. И тут вступает в силу очень важный фактор. Каждый из нас имеет перед тобой большое преимущество. Мы вне подозрений. На детей буржуа никто не подумает. Особенно когда речь идет о воровстве.
Анна нервно теребила кисточки, разбросанные по столу.
– Ты думаешь обо всем рассказать своим приятелям?
– Да, если ты хочешь, чтобы я помог тебе. И поверь, не стоит это откладывать. Мы должны действовать быстро и решительно. Тот, кто пойдет на дело, должен заботиться о своей безопасности, пока не выйдет на улицу. А там, на углу, его будет ждать машина с включенным мотором, которая в десять минут доставит его на другой конец Мадрида. А потом, когда это будет нужно, несколько человек поклянутся, что во время покушения он был в Карабанчеле и играл с приятелями в кости. Вот как делаются дела.
Анна опустила голову.
– Тогда?…
– Прежде всего оповестить всех.
– Кого же?
– Риверу, Кортесара, Давида, Паэса…
– Ты так думаешь?
– За ними слово. Мне кажется, все они только и ждут подобного случая. Если им не понравится, они всегда могут отказаться.
Девушка колебалась.
– А не лучше было бы… нам двоим.
– Только без дешевки. Дела делаются серьезно или совсем не делаются.
– Ладно. Ты сам знаешь, что больше подходит, и их знаешь лучше меня.
В наступившей тишине вдруг раздалась странная, почти фантастическая трель подаренной Лолой канарейки.
Из кабинета сеньора Паэса пропала коллекция марок. В тот день, возвращаясь из конторы домой, дон Сидонио приобрел несколько экземпляров очень ценных марок Соединенных Штатов Венесуэлы у одного коллекционера с улицы Маркиза де Кубас. Когда дон Сидонио уже собирался положить их в свой альбом, то с изумлением установил, что альбом исчез. Замок в комоде был сломан самым варварским образом, вор даже не попытался скрыть следов своего преступления.
Дон Сидонио, как человек, любящий во всем порядок, прежде чем что-либо предпринять, решил посоветоваться по этому поводу с женой. Как он и предполагал, разговор был недолгим. Вот уже несколько месяцев, как он подозревал сына. Мальчик…
Держа в руке конверт с новыми марками, дон Сидонио направился в кухню, где жена готовила ужин.